Валентин Гнатюк - Святослав. Возмужание

– Пусть сюда выйдет вдова Молотилиха, – уже мягче произнёс Святослав.

Молотилиха, оставив дочери накидку из жёлтой кожи, вышла в коло и стала подле Комеля, немного растерянная от волнения.

– Так что должна тебе эта женщина? – повернулся к купцу Святослав.

С трудом разлепив онемевшие уста, купец выдавил:

– Ничего, княже…

– Громче, чтоб люди слышали! – приказал княжич.

– Ничего мне сия жена не должна, – глухо повторил купец.

– А ты, тиун, проследи самолично, чтоб вдове всё положенное из княжеской казны выдали.

– Княже, – вмешался вдруг казначей, глядя на список в дощечке, – у меня тут отмечено, что вдове Молотилихе, как и прочим вдовам, уже выдано всё, что за прошлый сезон причиталось…

– Кто берёт припасы для вдов и сирот?

– Тиун.

– Как отмечено? Где? – будто ужаленный шершнем, взвился тиун. – Не брал я ничего, это ты сам по оплошности черту лишнюю поставил!

Святослав вперил в тиуна свой пронзительный взгляд.

– Ты властью над людьми для соблюдения законов правых поставлен, а вместо сего лиходействуешь?

– Не брал я, княже! Люди добрые! Это писарчук меня оговаривает! – метался из стороны в сторону тиун.

– Вот и новое дело подоспело, – хмыкнул в усы Хорь.

– Не брал я упомянутых припасов из княжеских закромов, ошибается казначей в своих закорючках или дощьки спутал! – продолжал вопить покрасневший как вареный рак тиун.

– У меня ошибки быть не может! – стоял на своём казначей.

– Чем докажешь? Где свидетели? – размахивал руками тиун.

– Мои очевидцы чертами прописаны, а вот ты своих предоставь!

– Уж не железом ли спор решать? – предположил кто-то.

– Железом, конечно, нет, сумма спора невелика, а вот водою в самый раз будет, – словно про себя проговорил Хорь и вновь оказался прав.

Старейшины, посовещавшись между собою, предложили князю испытать тиуна водой.

– Значит, так, – веско сказал Святослав после того, как были закончены все обсуждения. – Ты, тиун, за нерадивость свою для первого раза заплатишь пошлину в двенадцать гривен. А чтоб определить, виновен ли в казнокрадстве… Поскольку речёте вы разное, а свидетелей ни с какой стороны нет, то следуя порядкам нашим, дедами завещанным, должен ты пройти испытание водою…

Старейшины одобрительно закивали.

Холёное лицо тиуна стало почти одного цвета с белыми ресницами и бровями, только маленькие очи забегали по сторонам, ища защиты у окружающих. А когда из поварской вынесли небольшой медный котёл, налитый крутым дымящимся варом, тиун заголосил почти жалобно, тыча перстом в сторону купца:

– Это он! Он сказал, что даст вдове взаймы. А всё из-за чего? Сын его по Молотилихиной дочке сохнет, а та его отвергает, вот купцы и хотят, чтоб девка с бабой от них зависимы были! Это они всё выдумали, а я за них пошлину плати и в кипяток лезь!

– Вот она, правда-то, и вышла! – удовлетворённо прищурился старый сотник. – Только в кипяток, мил-человек, тебе по другой причине лезть надобно.

Между тем кудесник, поведя над водой руками и прочитав какой-то заговор, бросил в котёл медное кольцо.

– Доставай, человече, и пусть небесный суд укажет, есть ли на тебе вина!

Сопровождаемый дружинниками, тиун подошёл к котлу. Лоб его покрыла испарина. Набравшись решимости, он сунул руку в вар, и тут же все окрестности огласил ужасающий вопль. Местоположение кольца на дне искажалось водой, и тиуну не сразу удалось схватить его. Нечеловеческие стенания продолжались не только те мгновения, что тиун шарил по дну, но и когда вытащил и швырнул раскалившееся кольцо. Красная распухшая по локоть рука причиняла неимоверную боль. Кудесник с помощью дружинников завернул руку тиуна в белую холстину и обвязал прочным шнуром, концы которого крепко завязал.

– Наложи, княже, свою печать! – попросил он. Святослав взял малую печать и, едва кудесник капнул на концы шнура расплавленным воском, тут же припечатал их княжеским знаком.

– Через три дня придёшь, тогда мы со старейшинами и снимем печать, – обратился кудесник к стонущему тиуну. – Если рука будет чистой, докажешь свою невиновность, а останется язва или какой знак, тогда не взыщи – виновен.

Тиуна отправили домой. Под шумок незаметно исчез и купец на своём возке.

– Кажется, порешили с этим делом? – спросил Святослав. И вдруг улыбка тронула его чело. – А хотел бы я видеть ту богатырь-девицу, дочь Молотилихи, что сотника моей дружины одолела. Может, мне её в полководцы взять заместо Олеши?