Зофья Коссак: Король-крестоносец

Стражник вышел. Из распахнувшейся на мгновение двери понизу, по ногам, потянуло сквозняком.

– Ходят тут всякие бродяги, и всякий болтает, будто из Святой земли воротился… Можно подумать, что уж и не осталось никого, кто бы там не побывал…

– И то сказать, ваша милость, почитай что все туда ринулись, словно за морем помирать слаще…

– А налог-то на войну с Саладином епископ взимает исправно… Знать бы, на что только идут наши денежки… Уж не на ту ли толпу проходимцев, что без толку снуют туда и обратно?…

Дверь снова скрипнула: это вернулся привратник.

– Ваша милость, он говорит, что привез письмо от молодого господина…

– От Амальрика? Письмо?! Да веди же его сюда скорее! – заволновалась госпожа Бенигна, разом сменив гнев на милость.

– Письмо, а? От кого? – допытывался старый рыцарь, острием кинжала выковыривая из зубов остатки мяса.

Предусмотрительная супруга отняла у него опасную игрушку, после чего громко заявила ему прямо в ухо:

– Письмо пришло! От Амальрика!

– О! – возрадовался глава семьи.

Правда, его любимцем был старший, Гуго, но и Амальрика он весьма ценил за необычайную ученость. Башковит шельмец! Что ни скажет – все по его слову выходит!

Привратник с громким топотом уже мчался вниз по лестнице. Вит спешил следом. Бертран же кричал вдогонку, чтобы хорошенько проверили печати, прежде чем впустить чужака: может, все это сплошной обман.

Препровожденный наверх посланец был вне себя от возмущения:

– Я уж думал, не к неверным ли меня занесло ненароком… На таком холоду целый час продержать божьего человека! А письмо это благородный рыцарь писал тому назад всего два месяца с половиной. Даже из Парижа в Пуатье письма не так скоро попадают.

Но никто не обращал на него внимания. Все сгрудились вокруг старого сеньора, который внимательно разглядывал печати.

– Настоящие, – объявил он наконец. – Читайте, ваше преподобие, да погромче.

Капеллан взял письмо. Все расселись по местам и, затаив дыхание, приготовились слушать. Но чтение началось не сразу: госпожа Бенигна вдруг порывистым жестом выхватила письмо из рук священника, разложила перед собой и погладила, словно оно было живое, а затем благоговейно поднесла к глазам. Давно забывшая трудную науку чтения, тем больше восхищалась она великой премудрости сына, сумевшего исписать целый лист ровными рядами искусно выведенных букв. Не всякий аббат сумеет написать так длинно и красиво, как ее Амальрик!

Потеряв терпение, Гуго Смуглый рявкнул на супругу:

– Отдай же, наконец, письмо, твоя милость! Пора читать!

И капеллан приступил к чтению, громко и отчетливо выговаривая каждое слово:

Да хранит Господь Святую землю!

Милый господин мой батюшка, милостивая госпожа матушка, любезные братцы! В первых строках сего письма призываю на Вас Благословение Божие, о себе же сообщаю, что, хвала Провидению, пребываю в добром здравии. Пять месяцев уже минуло, как без всяких помех добрался я до Иерусалима. Здесь, верно, не чем иным, как заботами святого Мамерта и святой Радигонды, покровителей наших, удалось мне снискать благосклонность вдовствующей королевы-матери Агнессы, в чьей свите я ныне и состою, будучи одним из приближенных ее рыцарей. Другие подолгу ждут подобной для себя чести, мне же и трех недель достало. С Божией помощью надеюсь милости сей не утерять, но еще ее и умножить, явив себя в ратном деле, ибо мне покуда ни разу не выпало случая выказать мое боевое искусство.

Край здесь совсем иной, ни на что не похожий. Каждый, кто сюда едет, думает попасть к своим, а оказывается среди чужаков. Всем они отличны от нас, даже одеждой. Поверх шлемов наматывают кусок белой ткани, конец же спускают хвостом на шею, так что получается повязка – вроде чалмы! Говорят, это защищает от солнца, чтобы не обжигало затылок… Да кабы только это! Вчерашний франк или италиец обращается тут в галилеянина и палестинца. И зовутся они не по родовым своим вотчинам, а по землям, коими завладели здесь: графы Самаритянские, князья Тивериадские, владетели Вифлеемские. Женятся большей частью не на своих, а на сирийках да на армянках. Пуще того! Есть и такие, что в жены себе сарацинок побрали, наспех их окрестив перед браком. Лица им велят закрывать и взаперти держат, говоря, будто они к такому обхождению привычны. Трудно поверить, но есть якобы и такие, что имеют несколько мусульманских жен. Точь-в-точь как неверные! И патриарх им не грозит анафемой, тут ко всему иное отношение. Погаными никто не гнушается, коли нет войны, живут с ними дружно, как с соседями. Я сам видел, как к одному рыцарю, женатому на мусульманке, наехала вся ее многочисленная родня, шумливая да разряженная, будто так и надо…