Колин Маккалоу - Битва за Рим (Венец из трав)

— Не волнуйтесь, все устроилось, — молвил Сулла, ухмыляясь.

— Каким образом? — изумился Метелл Пий. — Я слышал, там выдвигаются против тебя ужасные обвинения — измена, убийство!

— Я написал своему хорошему другу Помпею Страбону и переложил свои неприятности на него. И он сказал, что сам все уладит.

— И он сделает это, — заметил Мамерк, расплываясь в улыбке.

— О, Луций Корнелий, я так рад этому! — вскричал Поросенок. — Они вели себя с тобой так нечестно! Глядя на их действия, любой мог подумать, что Сульпиций был не демагогом, а полубогом! — Он даже сделал паузу, пораженный своим нечаянным словесным искусством. — Я говорю, что все довольно хорошо устроилось, не так ли?

— Оставь свою речь для Форума, когда сам станешь консулом, — ответил Сулла, — это только утомляет меня. Мое школьное обучение никогда не выходило за рамки самого элементарного.

Подобные замечания озадачили Мамерка, который решил заставить Поросенка рассказать ему все, что тот знал или подозревал о жизни Луция Корнелия Суллы. По Форуму всегда циркулировали разные истории обо всех необычных, талантливых или просто отличившихся в чем-либо людях, но Мамерк их не слушал, считая все эти россказни преувеличенными и приукрашенными выдумками праздных умов.

— Они придушат твои законы, как только ты покинешь Италию. Что ты будешь делать, когда вернешься? — спросил Мамерк Суллу.

— Разбираться с этим, когда все произойдет, а не заранее.

— Сумеешь ли ты разобраться, Луций Корнелий? Мне кажется, может сложиться безнадежная ситуация.

— Всегда найдется какой-нибудь выход, Мамерк. А пока, можешь мне поверить, я не намерен тратить свое свободное время в период этой кампании на вино и женщин, — засмеялся Сулла, который казался совершенно спокойным. — Ты же знаешь, я один из любимцев Фортуны, и она всегда присматривает за мной.

Они принялись обсуждать отголоски войны в Италии. Самниты, которые все еще контролировали большую часть территории между Эзернией и Корфинием и города Эзернию и Нолу, держались с поразительным упорством.

— Они веками ненавидели Рим, что сделало их лучшими ненавистниками в мире, — вздохнул Сулла. — Надеюсь, что к тому времени, когда я уеду в Грецию, Эзерния и Нола уже сдадутся. Если же все останется по-прежнему, им придется дождаться моего возвращения.

— Не придется, если мы поспособствуем их сдаче, — заявил Поросенок.

В дверь поскребся слуга и прошептал, что обед уже готов, если Луций Корнелий пожелает. Луций Корнелий пожелал. Он встал и отправился в триклиний. Пока суетливые слуги разносили яства, Сулла поддерживал легкую и непринужденную беседу; все трое сотрапезников наслаждались роскошью, позволительной только для старых друзей, и каждый возлежал на своем ложе.

— Ты никогда не принимаешь женщин, Луций Корнелий? — поинтересовался Мамерк, когда слуги были отпущены.

— Во время кампании, вдали от жены, это ты имеешь в виду? — пожал плечами Сулла.

— Да.

— Женщины доставляют слишком много хлопот, Мамерк, так что я отвечу «нет», — и Сулла рассмеялся. — Если ты спросил об этом из-за своих опекунских обязанностей перед Далматикой, то получил честный ответ.

— Собственно говоря, я спросил только по той причине, что не предполагал столь чрезвычайной серьезности, — не растерялся Мамерк.

Сулла внимательно взглянул на Мамерка, который находился как раз напротив; теперь Сулла изучал своего гостя более тщательно, чем делал это прежде. Этот Мамерк определенно не Парис, и не Адонис, и не красавчик Меммий. Темные волосы очень коротко подстрижены, а значит, никогда не завивались, что приводило в отчаяние его парикмахера; бугристое лицо украшали сломанный нос и темные, глубоко посаженные глаза; только замечательная, блестящая, загорелая кожа лица придавала ему некоторую привлекательность. Он был здоровым человеком, этот Мамерк Эмилий Лепид Ливиан. Достаточно здоровым, чтобы убить Силона в единоборстве — он был награжден за это corona civica. Таким образом, Мамерк еще и храбрец. Не такой выдающийся, чтобы постоянно представлять опасность для государства. И не дурак. По словам Поросенка, Мамерк сохранял спокойствие и надежность в любой опасной ситуации и командовал весьма уверенно. Скавр очень любил его и сделал своим душеприказчиком.

Мамерк прекрасно понял, что был внезапно подвергнут мгновенной проверке.

— Мамерк, ты женат, не так ли? — поинтересовался Сулла.

— Да, Луций Корнелий, — встрепенулся тот.