Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Невеста из чащи

Все засмеялись, напряжение отпустило.

– Получать серебро и паволоки – это всегда приятно, – ответил Вальгард Честонегу. – Но я не стану оплачивать их моими детьми. Они еще слишком малы, чтобы постоять за себя.

– Мой брат Олав отослал в Киев сына, которому было тогда всего четыре года! – напомнил Ветурлиди.

– Олав имеет право распоряжаться своими сыновьями, как ему угодно. И я тоже.

Это была правда: ни Киев, ни Хольмгард, ни даже плесковский князь не имел власти принудить Вальгарда к чему-либо.

– Мы сделали больше, чем требовал уговор! – горячился Ветурлиди, понимая, что все их доводы сводятся к мысли «это нужно нам», и их никак не удается превратить в «это нужно тебе». – Олав отдал в Киев не только сына, но и старшую дочь – она жена Олега и едет с ним! Если уж ты так сильно не хочешь отпустить к нам своего сына, то мог бы предложить жену для… кого-то из сыновей Олава или моих. Тогда наше положение уравняется. Обмен невестами – самый древний, достойный, надежный способ союза, освященный богами. Против этого ты не станешь возражать? Можешь кого-то предложить? У тебя есть дочь?

Напав на эту мысль, Ветурлиди оживился и даже немного поерзал крупным телом на скамье. Его двое сыновей, молодые парни, взглянули на Вальгарда с новым любопытством.

– Кажется, – Вальгард будто в задумчивости возвел глаза к балкам закопченной кровли, – у меня их не менее трех… Четыре, если считать падчерицу.

– Они еще не обручены?

– Как будто бы нет? – Вальгард поднял брови и вопросительно взглянул на Торлейва, словно сам не мог уверенно припомнить. – Что скажешь?

Торлейв ухмыльнулся и помотал головой. Он был менее разговорчив, чем брат, но куда охотнее улыбался и вид имел дружелюбный.

– Сколько им лет? – продолжал Ветурлиди.

– Падчерице уже тринадцать. Я не вникаю в эти женские дела, но с прошлой весны она носит одежду взрослой женщины.

– Воислава – невеста, – кивнул Ратимер. – Поневу надела на прошлую Русальную неделю.

– А что скажешь о твоих родных дочерях? – не отставал Ветурлиди. – Ведь твоя падчерица не состоит в кровном родстве с Олегом.

– Моей старшей дочери семь лет. Если я правильно понимаю, ее можно будет считать взрослой лет через шесть-семь. Как пойдет…

Сыновья Ветурлиди приуныли, зато сам он обрадовался:

– Так вот и способ разрешить наше затруднение! Твоя дочь составит отличную пару Ингвару, моему племяннику. Ему сейчас девять лет. Это будет уместный и равный брак: твоя старшая дочь выйдет за старшего сына Олава и со временем станет княгиней в Хольмгарде! Мы дали вашему роду невесту – мою племянницу Мальфрид, а если вы дадите нам невесту – твою дочь… как ее имя?

– Как будто… Эльга? – Вальгард снова покосился на брата, и тот опять кивнул с ухмылкой.

– Отлично! – Ветурлиди потер пухлые кисти. – Истинно княжеское имя! Оно ведь было дано ей в честь твоего брата?

– Именно так. Мы рассудили, что раз уж моя дочь – внучка плесковского князя, то ей подойдет имя самого знаменитого из наших родичей.

– Если ты согласишься на это обручение, мы, пожалуй, не станем требовать заложника до тех пор, пока у молодого Олега не появится более близкий родич… То есть сын.

– Ну… на это, пожалуй, можно согласиться. А, Тови? – Вальгард помедлил, глядя на брата, потом кивнул. – Думаю, справить свадьбу можно будет лет через семь-восемь. Раньше моя жена едва ли согласится.

– Не лучше ли прямо сейчас, раз уж мы объявим обручение, отослать девочку к будущему мужу? Олег мог бы сразу взять ее с собой, а уж он, ее родственник, хорошо за ней присмотрит. И как удачно, что с ним едет жена!

– Не думаю, что моя жена это позволит, – Вальгард покачал головой. – И мой тесть – а с ним надо считаться, ведь он князь. К тому же за семь-восемь лет… Ты понимаешь, я желаю твоему брату Олаву долгой и славной жизни, но он уже немолодой человек, и за восемь лет его сын Ингвар может… получить свое наследство. И зачем девочке ездить через весь свет и обратно, когда можно будет отослать ее прямо в будущий дом? Юный Ингвар в некой мере и сам подвергается опасности так далеко от родных мест, и он бы не захотел, если бы все это понимал, рисковать своей будущей женой, пока не может ее защитить.

– А твоя падчерица – она не обручена? – вдруг спросил Житинег.

– Еще нет. Вроде бы жена мне ничего такого не говорила.

– У моего старшего сына молодуха нынешней зимой умерла. А и сам он молод еще, чтобы вдовцом век доживать. Нам бы с Судогостем породниться – лучше не бывает. Ратимер, что скажешь?