Сигрид Унсет - Улав, сын Аудуна из Хествикена

Когда следующей весной, после троицы, Хафтур, сын Колбейна явился получить вторую долю пени за убийство Эйнара, он привез в Берг и вести об Улаве.

Первую долю Улав велел выплатить в Хамаре на четвертой неделе великого поста. Немецкий купец из Осло привез туда серебро, а Ивар встретился с ним; Хафтур же принял пеню, чтобы передать ее отцу. Следующую долю надо было выплатить теперь, после троицы. А последнюю Улав сам намеревался вручить душеприказчикам Эйнара на летнем тинге, который собирался в Хамаре из года в год, после того, как кончался тинг в Эйдсиве. А потом уже Улав должен был получить Ингунн из рук ее родичей.

Но на сей раз никто не явился от Улава; зато Хафтур передал удивительные вести про ярла, господина, у которого служил Улав. Королева Ингебьерг, дочь Эйрика, скончалась в Бьергвине ранней весною [ 88], и господин Алф тут, верно, испугался, что ныне настал конец его власти в Норвегии. Молодой герцог Хокон [ 89] с малолетства всем сердцем ненавидел советников своей матери [ 90]. Теперь же он повелел передать ярлу, чтобы тот отослал в Осло наемников, которых взял на службу в Британии прошлым летом. Нанимал их господин Алф от имени норвежского короля, но содержал у себя в Берге, нанося тем самым немалый урон жителям окрестных селений и ввергая их в распри. Господин Алф послушался на свой лад: он приплыл в Осло с целым флотом кораблей и высадился на берег в городе со своими людьми – а было их более двух сотен. Сам он поселился со своей свитой в королевской усадьбе у господина Халкеля Крекеданса, военачальника герцога. Однажды вечером кто-то из этих фипортунгов [ 91], как прозывали британских наймитов, ворвался в усадьбу, неподалеку от города, ограбил ее и избил до полусмерти хозяина. Господин Халкель потребовал, чтоб ему выдали злодея; когда же британцы отказались выдать виновного, он повелел схватить целую ватагу, выбрать из нее пятерых наугад и повесить. После того британцы пошли войной на королевскую усадьбу, и дело дошло до открытой схватки между людьми ярла и горожанами. Город был разграблен, а та его часть, что лежит ниже по склону близ королевской усадьбы и причалов, меж церковью Святого Клементия и рекой, вовсе сожжена. Дело кончилось тем, что ярл отплыл из Фолдена [ 92] со всей своей дружиной, увозя плененного им рыцаря Халкеля, – ярл хотел свалить всю вину на этого военачальника. Герцог получил весть о приключившейся беде, когда находился к югу от города и возвращался с похорон матери. Он тотчас же поспешил созвать рать и захватил с собой своего брата-короля. Вскоре они перевалили через горы в Боргесюсселе; Сарнсборг и Исегран были взяты приступом, а три сотни или около того дружинников ярла, сказывают, пали или же были убиты крестьянами той округи. Хевдинга из замка Алфа в Исегране и многих из его дружины герцог повелел казнить. В народе шла молва, будто то была месть за Халкеля Крекеданса, герцогского военачальника, коего лишили жизни в здешнем замке по велению ярла. Сам же Алф-ярл с остатками рати вроде бы спасся бегством в Свею, а король Эйрик объявил его вне закона вместе с людьми, что состояли в его дружине.

Когда Хафтур спокойно и сухо поведал эти новости, обитатели Берга надолго притихли. Имя Улава он вовсе не поминал, но под конец Ивар робко спросил Хафтура, не слыхал ли тот что-нибудь о нем, – не было ли его среди павших дружинников ярла?

Чуть помедлив, Хафтур ответил: нет, Улава там не было. Случилось так, что люди, от коих Хафтур это впервые услыхал – двое белых монахов из Тунсберга, – как раз были хорошо осведомлены про Улава, сына Аудуна. В то время, когда случился пожар в Осло, он обретался в женском монастыре в Мариаскуге. Прежде чем двинуться к Осло, ярл отпустил Улава, и тот поехал на юг, в Эльвесюссель, чтобы продать кое-какие из угодий, которыми он владел в тех краях, монахам в Драгсмарке. Когда его там спросили, чем кончилось могущество ярла, Улав якобы ответил: всем, чем он ныне владеет и обрел вновь, он обязан господину Алфу. И потому не желает без его согласия расстаться с первым своим господином, коему поклялся в верности. После этого он уехал в Свею, дабы отыскать ярла.

– Везет же Улаву с покровителями, которых он себе выбирает, – сухо сказал Хафтур. – Все они кончают опалой: сперва епископ, а после ярл… Но это у Улава в роду: слыхал я, будто у них в Хествикене во времена его предков свили себе гнездо баглеры [ 93].

– Да ведь «логовом баглеров» и "гнездом риббунгов [ 94]" звались в народе в стародавние времена и Хув, и Галтестад, и другие из наших отчин, Хафтур, – попытался было обратить все в шутку Ивар, но слова его звучали не очень-то твердо.