Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга третья

Фёдор Ростопчин был в ярости! Он, как известно, терпеть не мог, что кто-то крутит императором, как ему вздумается, в обход интересов самого Ростопчина. Одним словом, с засильем этих двух братцев-сицилийцев необходимо было кончать!

И тут Фёдор Васильевич превзошёл самого себя. Ему в несколько дней удалось лживыми наветами подорвать авторитет братьев в глазах императора Павла. И Лоренцо был отослан от российского двора назад в Сицилию. А Юлий Помпеевич приказом государя 18 марта уволен от службы и выслан в поместье жены своей графини Скавронской.

На место Литты шефом нового Кавалергардского корпуса назначен был князь Владимир Петрович Долгоруков.

1799 год март

Австрия, Вена

14 марта 1799 года военный корпус под командованием Суворова прибыл в Вену. Первоначальными намерениями русско-австрийского войска было освободительное движение по Северной Италии. Для этого Суворов с армией должен был двинуться в Италию и там, объединившись с русским корпусом Розенберга, вступить в военные действия против французской армии.

Что это был за корпус Розенберга, оказавшийся на то время раньше Суворова в пределах Италии?

Надо сказать, что, едва князь Репнин и австрийский император Франц ударили по рукам в соглашении на бракосочетание Иосифа и Александры Павловны, как Павел на радостях повелел сформировать на западной границе 12-ти тысячный военный корпус, в напоминаниях о котором австрийцы ему уже «плешь проели», под начальством генерала-от-инфантерии Андрея Григорьевича Розенберга, старого заслуженного воина.

Итак, с начала сентября 1798 года солдаты Розенберга расположились на границе с Австрией, на квартирах в окрестностях Бреста и готовились к заграничному походу. Но их выступление долго откладывалось по вине самих австрийцев, которые вели себя странно: с одной стороны, просили Павла ускорить движение вспомогательного корпуса, а с другой – возбудили бесконечные пререкания по обеспечению продовольствием русских войск, которое они обязались взять на себя.

На этой почве едва не произошёл конфликт, пока император Павел лично не вмешался и не урезонил невероятно скупого Франца. Только после этого русские войска перешли пограничную реку Западный Буг и вступили в пределы Австрии.

Но пока монархи спорили между собой, время шло. Наступила ранняя зима, суровая и бесснежная. Дороги сделались скользкими, артиллерия и обозы ломались, а хорошо починить их на коротких днёвках солдаты не успевали. И Розенберг послал в Вену просьбу о нескольких днях для отдыха.

Император Франц разрешил им остановиться на две недели в окрестностях города Брюна и сам приехал туда, чтоб произвести смотр войску. Смотром австрийский император остался доволен и… отдал приказ двигаться дальше незамедлительно! Напрасно Розенберг просил его повременить, чтобы основательно исправить материальную часть. Франц был непреклонен.

Корпус подошёл к Дунаю в первых числах января. Там, наконец, остановился на квартирах в окрестностях городов Кремс и Санкт-Пельтен. Здесь русские войска простояли до марта.

В сущности, все эти колебания австрийской политики были оправданы тем, что, император Франц ещё лелеял надежду сберечь свои военные силы, и с помощью одних только русских запугать Наполеона войной.

Находясь на постое возле Кремса и Санкт-Пельтена, войска Розенберга привели в порядок материальную часть. И 4 марта двинулись в северную Италию по маршруту: Брук, Юденбург, Виллах и Верона. И вот на подходе в город Виллах 28 марта их догнал фельдмаршал Суворов. Соединившись с войском Розенберга, он отдал приказ не останавливаться и продолжать движение. Днёвку было решено устроить только в следующем городе Конельяно.

29 марта 1799 года

Северная Италия, Конельяно

Иван Щербатов растянулся на земле, семь дней почти непрерывного движения вымотали молодого ротмистра и напрочь лишили сил. Иван провалился в сон и даже не заметил, как пролетело время. Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо:

– Вставай, приятель. Завтрак проспишь!

Иван, услышав волшебное слово «завтрак», мгновенно открыл глаза и улыбнулся:

– Завтрак- это хорошо!

И вдруг обрадовался ещё больше, узнав в офицере приятеля, который помог им с квартирой в дни коронационной церемонии в Москве:

– Василий! Грязев! Здор о во!!

– Иван? Щербатов? Вот так встреча!! Здоров, приятель! Не ожидал тебя тут встретить.

– Я, признаться, и сам не ожидал тут очутиться, – сознался Иван, дружески обнимая Василия, – А ты, значит, капитан в корпусе Розенберга?