Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга третья

Выпотрошив шкаф, Константин перешагнул через ворох одежды и схватил за руку Варю:

– Идёмте! Мне нужно с Вами переговорить! – и потянул её прочь из комнаты. На пороге обернулся к жене и прикрикнул, – А Вы собирайтесь!! Собирайтесь!!!

Константин притащил Варьку в её покои, грубо запихнул внутрь и притиснул к стене:

– Завтра же я выпровожу мою матрёшку в Кобург! Пусть едет, скатертью дорога! Мне на неё плевать. Но Вы останетесь здесь, во дворце! Это приказ!! И он не обсуждается!

– Константин Павлович, я с Вами здесь не останусь!

– Меня здесь не будет. Я тоже уезжаю.

– Куда?

– В Италию. На войну.

Она искренне удивилась:

– На войну? Зачем Вам это?

Он усмехнулся:

– Забавно… Равнодушное «зачем Вам это» и только?! Признаться, мне хотелось бы другого ответа!!

– Какого?

– Интересно, когда Вы провожали на войну Щербатова, Вы ведь, наверное, плакали, вешались ему на шею, целовали его. А?

– Постойте… Вы солгали?

– Нет. Это правда!! Я заручился разрешением отца, и завтра же отбываю в Италию! В полк к Суворову. Туда, где служит наш любезный женишок!!

Варька настороженно покосилась на великого князя:

– Для чего?

– Вы же дуетесь на меня, полагая, что я нарочно отправил Ивана на войну?!

– Да.

– Так и есть!! Я записал его в ополчение, чтобы выдворить из столицы! На время или навсегда!

– Вы поступили подло! – с упрёком высказала Варька.

– В любви, как на войне, все средства хороши!

– Подобными поступками Вы лишь роняете себя в моих глазах.

– Знаю! – подтвердил он, – Я понял, что ошибся.

– Не может быть! – скептически изогнула бровь Варька.

– Я понял, избавиться от Щербатова, мало! Надо бороться!! Поэтому я тоже иду на войну. И это будет наша с Иваном война! Но драться мы будем не за земли Италии! Драться мы будем за Вас! За право обладать Вами!!

– Князь Щербатов – не игрушечный солдатик! Он – живой человек! И имеет право на счастье! – обозлилась Варька. – А я – не вещь, на которую можно делать ставки. И я не желаю, чтобы из меня делали приз для победителя!!

– Я сказал: будет так!! – вспылил Константин, – Считайте, что я вызываю Вашего жениха на дуэль! Тот, кто выживет в этой войне, тот и женится на Вас!!

– Но Вы не можете на мне жениться! Вы уже женаты!

– Если я выиграю этот бой, я сделаю всё, чтобы избавить себя от ненавистного брака с Анной.

На этих словах он крепко прижал Варьку к себе:

– Прощайте, Варвара Николаевна! Вы остаётесь пленницей этого замка. Распоряжения слугам я уже дал. Вам позволительно делать всё, за исключением одного – покидать Стрельну!! Так что ждите с нетерпением своего героя-освободителя!

Она сверлила его гневным взглядом. Константин придвинулся к ней вплотную:

– Не будьте так жестоки! Поцелуйте меня на прощание. Всё-таки, я еду на войну. Кто знает, вдруг эта наша последняя встреча?

И, не дожидаясь ответа, поцеловал её сам. Затем отпустил её, и стремительно вышел прочь из комнаты.

Варька вытерла губы тыльной стороной ладони:

– Господи, вот я дура-то! Зачем я втянула Ивана в эту нелепую затею! Да ещё сама научила Анну, как сбежать от мужа и добиться развода…

1799 год март

Санкт-Петербург

Фёдор Васильевич Ростопчин, избавившись от Катеньки Нелидовой, теперь столкнулся с новым конкурентом – графом Юлием Помпеевичем Литта.

Этот сицилиец был обласкан государем и осыпан наградами сверх всякой меры! Государь пожаловал ему одно из десяти командорств, которое приносило 10 тысяч рублей дохода, и присвоил ему графский титул. Теперь Юлий Помпеевич стал дважды графом – российским и итальянским. И дважды командором, поскольку одно командорство у него уже имелось на далёкой Сицилии. А тут ещё Павел сделал его первым шефом созданного Кавалергардского полка, выполняющего обязанности личной охраны императора и великого магистра ордена.

Старший брат Литта по имени Лоренцо тоже перебрался в Санкт-Петербург на правах представителя Папы Римского. И оба брата окончательно вскружили голову Павлу благородными утопическими идеями о рыцарском «крестовом походе» против революционной Франции и объединении под своим крылом всех европейских монархов.

Поскольку Павел был неудержим в мечтах, то его понесло дальше! И он уже захотел увидеть себя объединителем двух церквей – католической и православной. И даже подумывал о том, чтобы занять место Папы Римского… К февралю 1799 года братья Литта были самыми приближенными особами к императору.