Олег Свешников - ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 2

Башкин задумчиво еще раз посмотрел на флаги, красно горящие на углу здания. Растревоженная боль не оттаивала.

─ Я воевал за Россию, да, ─ отозвался Башкин, ─ но не такую. На ратном побоище мы делились последним сухарем, последним патроном. И светлостью душ.

Общаясь в Кремле со своими одногодками, с воинами, я дивно и повелительно испытывал воскресение души, очищение ее от скорби и бесприютности, ее чудесное обновление. Во мне мятежно будились целительные силы, желание жить, видеть солнце, березки, раздольное поле с хлебно-кипучим колосом, опять тревожилось желание любить себя, каждого, кого встречаешь на улице, и даже звала к себе женщина.

Но едва возвращаюсь в жизнь, словно попадаю в другое временное измерение, враждебное мне и бессмысленное. И не хочется жить. Устал я, Олеко, устал видеть Россию, за которую бился, в диком, безысходном вихре, слезы женщин, боль ребенка! Посмотри, без революции, одна чужеземная нация присвоили себе все в России: газеты, телевидение, банки, нефть, газ! И даже суды!

Не отсюда ли бедность русского народа?

Придумали такую Конституцию, что русские совершенно отстранены от власти! От своего богатства! Правят одни Чужеземные Олигархи-Иудеи! И эти богатства перекачивают в свои карманы! Где правда? Где справедливость? Могу я все это принять, Олеко?

Он послушал, как шумит листва на березе:

─ Был бы народ, разве было бы так? Где вы, Минины и Пожарские, вот о чем хочется кричать!

Я молчал по сочувствию, не отзывался. Воины, кто прошел Великую Отечественную ─ особая каста! Они патриоты России, ее жертвенники! Им больнее всего видеть распад жизни! Герой из бессмертия бился за Россию, спасал ее от ворога! И Москву тоже!

Но нашествие на Русь опять свершилось! И пришел враг страшнее страшного! Пришел без меча, но разрушил Русь святую до седла! Хитростью взял, ложью!

И снова, снова Отечество сбилось с пути, попав в сильную метель, и его, как саваном, заметает снегом. Разве так хотел Александр Башкин? В то суровое время Русь тоже должна была исчезнуть! Но она выжила! Воин Башкин отстоял ее с мечом на ратном побоище; разметал соловьев-разбойников! Как Илья Муромец! Казалось, она теперь могла и дальше наполнять себя красотою и праздником и идти по земле в венце из ромашек и незабудок, победоносно и светоносно, под колокольный благовест, от храма к храму, от мудрости к мудрости, от богатства к богатству, а она оказалась на панели оскорбительного разврата, оскорбительного нищенства! Воин Башкин так не хочет! И больше спрашивает себя, чем меня: почему так ослабела Русь? Почему никто не взращивает русскую силу для битвы за свое достоинство, за свое Отечество?

И воин, живя в мятеже, в изумлении, неся в себе невыносимую боль и горечь, кричит душою, спрашивает во всю Вселенную: нужна ли Россия русским?

И русские нужны ли России?

Воин остро чувствует связь с Отечеством. Он вековечная плоть ее, ее воинство, ее правда, ее печаль и радость. И ни разу еще не забыл, что именно от предков, от древних славян-руссов он получил в наследство ─ русское крестьянское поле, заснеженные луга с бесконечными пространствами, лунные ночи, березовые рощи, чарующие танцы на берегу реки, сладостно-пахучие метели, таинство любви, красивую, податливую женщину, земные сокровища, всю Россию.

Богаты были его деды! И все завещали ему. С чистым сердцем, навеки. Грозы и ливни, идущий снег, радуги в небе, цветы и травы, умытые росою, пахнущие к вечеру особою свежестью, непостижимою свежестью его родины, завещали всю полноту мира, его красоту и благоденствие.

И именно это он защищал.

И защитил!

Ему нет причин стыдиться за свою Русь. Бесконечные смерти, которые он миновал, которые чувствовал близко, ощущал на самом острие исчезновения из жизни, постигая правду гибели, ее горестную скорбность, оказались ему дороже красот мира! Эти смерти, их близость, их подступающая могильно-гробовая тьма свершили целительное преображение в его сердце, он стал еще сильнее, ревнивее любить и жизнь, и свою землю, и Русь; любить до горьких и сладостных слез, до мучительной радости!

Может ли он отдать все это пришельцам с чужой земли?

Но себя чувствовать на Руси чужеземцем!

Он никогда не примирится с Русью Ельцина!

Воин сильно-пресильно ощущает себя гражданином русского Отечества! И то от естества, от сердца. Жизнь ему досталась ─ одно страдание! Он пережил на войне, в плену страшную трагедию духа. Но остался человеком! Стал воином России! Стал героем из былины, как Геракл!