Иван Головня - Следы ведут в прошлое

Мужчина неохотно достает из нагрудного кармана рубахи сложенную вдвое синюю картонку.

– Хорошо… Значит, Дубольский Николай Власович. Мастер по ремонту телевизоров… Объединение «Рембыттехника». Скажите, вы были знакомы с Крячко?

– Первый раз видел. Да и то толком не рассмотрел.

– Бывали в этой квартире раньше?

– Ни разу.

– Хорошо, – говорит Улицкий. – Теперь расскажите, как вы сегодня оказались здесь.

Потерев для начала острый, как кирка, подбородок, Дубольский начинает рассказывать:

– Вышел, значит, сегодня на работу… Взял заявки и – по домам…

– Когда и на какое время была сделана заявка от Крячко?

– Послевчера после обеда поступила по телефону заявка, что, мол, нужен механик к девяти.

– Ясно, – кивает головой следователь. – Дальше.

– Пришел я, значит, сюда, – продолжает своим скрипучим голосом Дубольский, – звоню, стучу, а мне никто не открывает. Ну, думаю, разгильдяй – мастера вызвал, а сам из дому. Есть такие! Им-то что? Заработок ихний не страдает. Я бы таких клиентов…

– И что же было дальше? – не дает увлечься Дубольскому следователь.

– А дальше, значит так: дай-ка, думаю, подергаю за ручку – вдруг задремал хозяин. Взялся за ручку, а дверь и открылась. Заглядываю в комнату – действительно спит. Зову, зову, а он ни гу-гу… Подхожу к дивану, чтобы разбудить его, потрогал за плечо, а он – холодный. – От не слишком приятного воспоминания телемастера всего передергивает. – Смотрю: шкаф открыт, а на полу валяются разные вещи… Тут я и подумал: а что если его пристукнули и ограбили? Подумал так – и бегом к телефону-автомату, звонить в милицию. Выхожу из будки, вижу: милиционер идет. Я ему и рассказал обо всем. А он притащил меня сюда, в этот свинюшник. Сказал: сиди и жди. Вот я и… У меня заявки…

– Еще минута, Николай Власович, и вы будете свободны, – успокаивает мастера Улицкий. – В котором часу вы пришли сюда?

– Точно сказать затрудняюсь… – замялся Дубольский. – Думаю, было около половины десятого… Да, что-то около этого…

– О какой неисправности телевизора шла речь в заявке?

– Нет звука.

– Вы смотрели телевизор?

– Какой там телевизор! – морщит длинный нос мастер. – Не до телевизора тут…

В кухню заглядывает судмедэксперт Столяр.

– Александр Сергеевич, приехала «скорая». Вы будете осматривать тело?

– Нет. Увозите, – говорит ему следователь и, выждав, когда закроется дверь, обращается к Дубольскому: – Сейчас санитары увезут тело Крячко, а вы посмотрите телевизор: действительно ли в нем нет звука.

За дверью стихает топот ног, и Улицкий с Дубольским выходят из кухни. Протиснувшись мимо все еще стоящих в прихожей понятых, следователь заглядывает в комнату.

– Виктор Михайлович, к вам можно? Нужно, чтобы мастер посмотрел телевизор.

– Можно, – не поднимая головы от стула, на котором он с помощью лупы ищет отпечатки пальцев, отвечает эксперт-криминалист. – Со следами я уже управился.

– И какой результат?

– По крайней мере здесь побывало четверо мужчин. Вместе с хозяином, разумеется.

– Один из них телемастер, – добавляет Улицкий.

– Разумеется. Сейчас я осмотрю его обувь.

Дубольский подходит к телевизору и щелкает включателем. Подождав, пока телевизор нагреется, привычным движением руки поворачивает ручку настройки звука. Еще до того, как вспыхнул экран, комната наполняется громкой музыкой.

– Со звуком все в порядке, – заявляет Дубольский. – Ни в каком ремонте этот телевизор не нуждается.

– Ага-а… – неопределенно тянет следователь и снимает с пиджака неизвестно откуда появившуюся белую нитку. – В таком случае сейчас Виктор Михайлович посмотрит вашу обувь, возьмет у вас отпечатки пальцев, и можете быть свободны.

– А это еще зачем? – таращит глаза Дубольский. – Зачем отпечатки пальцев?

– Затем, чтобы мы могли отличить отпечатки ваших пальцев от отпечатков преступников, – терпеливо объясняет ему следователь. – Не хотите сейчас – придется потом.

– Лучше уж сейчас…

Поднявшись на второй этаж, Галич звонит в квартиру номер три. На звонок никто не отзывается, и он на всякий случай стучит. Наконец дверь открывается. Но не та, в которую стучал инспектор, а противоположная, в квартире номер четыре. Из нее выглядывает хрупкая седая старушка с выцветшими глазами на белом морщинистом личике.

– Вы напрасно стучите! – говорит она. У нее приятный голос, слегка нараспев. – Там никого нет.

– А скоро будут, не знаете?