А совсем недавно на девушку обрушился еще один, на сей раз самый страшный удар. Как-то ночью к Гриценкам нагрянули люди атамана Ветра. Они пришли вскоре после того, как Иван Степанович Гриценко выступил на сельском сходе с предложением организовать в селе комбед. После жестоких пыток бандиты заперли Ивана Степановича и Евдокию Николаевну в хате, а хату подожгли.
Оксана в ту ночь не была дома. Она ходила в Сосницу, задержалась там дотемна и заночевала у тетки. Это ее и спасло.
Но вот пришел и ее черед…
– Что вам от меня нужно? – превозмогая оцепенение, упавшим голосом выдавливает из себя девушка. Едва ли она сознает всю бесполезность этих слов.
– Сейчас мы все объясним тебе, деточка – осматривая с ног до головы девушку, многозначительно ухмыляется Грицко. – Или ты очень торопишься? Обычно в таких случаях люди предпочитают не спешить.
Внимание Голубя привлекает лежащая на столе тетрадка, одна страница которой исписана синим химическим карандашом. Взяв тетрадку, Голубь брезгливо кривит губы.
– Небось донос в чеку на честных людей настрочила? А? Ах, вот оно что! Оказывается, комсомолия песни записывает… Hy-ну. «Вперед заре навстречу, товарищи в борьбе…» Слыхали, хлопцы? – Голубь выразительно смотрит на Муху и Тандуру и поднимает кверху указательный палец. – «Вперед заре навстречу!» А я-то думал, девчоночка «Отче наш» переписывает да наизусть учит… Молитвы небось ни одной не знаешь? Вместо молитв большевистские песни разучиваешь? Так, что ли?
Голубь рвет тетрадь на мелкие кусочки и бросает на пол.
– А это что еще за головастик висит? – подражая Голубю, со скрытой угрозой в голосе спрашивает Тандура, довольно неприятная личность с круглыми немигающими глазами и усами щеточкой, вперившись взглядом в портрет Ленина. Он срывает портрет со стены и, скомкав его, швыряет в лицо Оксане. Вслед за портретом срывает и рушник. Бросив его под ноги, яростно топчет ногами, приговаривая:
– Хорошие люди иконы вешают на стенах, а не антихристов всяких! А вместо антихристских песен молитвы читают! Молчишь? У-у, ты…
– Говорить разучилась? – стараясь не отставать от товарищей, визжит Муха, брызгая в лицо девушки слюной. – На митингах так небось за язык не надо тянуть! А тут как воды в рот набрала! Отвечай, когда спрашивают! Встать!
Оксана встает, но молчит по-прежнему. Язык и губы ее одеревенели, сделались непослушными. И потом, пусть и подсознательно, она понимает, что с этими людьми, говори не говори, конец будет один. Недаром они пришли среди ночи.
– Молчишь, сволочь! – снова визжит Муха и с размаху бьет девушку в живот кулаком.
Оксана тихо ахает, сгибается вдвое и, опустившись на колени, роняет голову на пол.
– Брезгует, видите ли, разговаривать с нами! – цедит сквозь зубы Муха. – Публика, видите ли, не нравится. Ну, так сейчас ты у меня замолкнешь навсегда…
Бешено сверкнув налитыми кровью глазами, он выхватывает из-за пояса обрез и замахивается им над головой девушки. Высокий Голубь перехватывает готовый уже опуститься обрез и придерживает его.
– Не торопись, Тарас. Прикончить ее мы всегда успеем. Не мешало бы порасспросить кое о чем…
Муха неохотно опускает обрез и зло бросает:
– Нечего с такими лясы точить! Убивать их надо!
– Успеется, времени у нас достаточно, – говорит Голубь. Повернувшись к Оксане, которая, согнувшись и держась за живот, привалилась плечом к стене, он с затаенной угрозой спрашивает: – Ну и как, много голопузых успела сагитировать в комсомол. Где списки выселковских комсомольцев? Подавай-ка их сюда! Надо и другим «светлую жизнь» устроить. Не одной тебе жить в раю. Говори. Ну!
«Ничего я им не скажу! – с внезапной решимостью думает Оксана – куда девался липкий и вязкий страх, намертво сковавший ее сознание, а вместе с ним и все тело. – Пусть убивают. Умру честным человеком, а не предателем своих друзей. А умереть придется так или иначе. Эти не пощадят. Только бы не мучили!»
– Я никаких комсомольцев не знаю! И ничего я вам больше не скажу! – дрожащим голосом выкрикивает девушка и с силой сжимает челюсти, боясь обронить лишнее слово.
– Ах, вот оно что! – ехидно ухмыляется Голубь. – Решила умереть героем. Ну что ж, будь по-твоему, – умирай героем. Авось красные памятник поставят. Мы не против – героем так героем. Мы сегодня хорошие… Только имей в виду: никто и никогда не узнает, как ты умерла. И тело твое никто не найдет. Уж мы постараемся…
Голубь ощупывает приценивающимся взглядом девушку, и на его губах появляется похотливая усмешка.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу