Андрей Шитяков - Восход Хепри

Ипи-Ра-Нефер взял чистый лист и принадлежности для письма, подошёл к лампаде и поджёг свиток Анх-Нофрет с обеих сторон, вышел на террасу, и бросил вниз горящий папирус, быстро направившись на крышу по каменным ступеням. Ему надо было побыть одному. Ипи чувствовал ласковое тепло нагретого за день камня, по которому так хорошо и спокойно было идти, хотелось идти и идти, не останавливаясь, казалось, крыло не оборвётся пропастью в сорок локтей, а продолжится мостом тёплого песчаника, ведущего к самому берегу Хапи, туда, где заходит Атум. Великий путь в Те-Мери, за Светилом. Верховный Хранитель стряхнул с себя наваждение, сел на каменный блок, вновь приятно удивившись ласковому теплу камня, показавшегося ему мягким и тёплым сиденьем, обнимающим и греющим спину, положил папирус на бортик, и достал письменный прибор. Лента Хапи окрасилась расплавленным золотом, ставшим огненной медью, и вдруг, внезапно, кровью умирающего Светила. Великий Диск коснулся гор Аменет, и, в тот же миг, тени пальм и обелисков, едва ли не возникнув из ниоткуда, стали видимо удлиняться и темнеть. Сколько раз он видел это? Ведь он так любил смотреть на закат. И сколько раз ещё Хранителю Трона доведётся видеть торжество умирающего Атума, и доведётся ли вовсе? Закат приносит покой… Не важно… Если он больше не увидит закаты, он увидит то, что тысячекратно торжественнее, то, что сокрыто от смертных, то что будет длиться вечно, то, что он так хотел познать.

Тёплый ветер бесшумной волной коснулся лица Ипи и отступил, снова нежно коснувшись его уст и кожи. Это был ветер заката, ветер Вечности, это был поцелуй Прекраснейшей Владычицы Истин. Хранитель Печати был готов к встрече с Той, которой посвящена Печать. Величайшая приветила и ждала его. Ипи обмакнул палочку в синюю краску и начал писать…

Ипи-Ра-Нефер написал золотом последнюю строку, и первый знак каждого стиха, опущенный при письме. Вновь вытер палочку, окунул в лазуритовую краску и несколькими знаками поставил своё имя, обведя священным кругом царственной крови. Его Песнь воина была завершена. Но завершила ли Сешат его Свиток сегодняшней ночью, или же… Он должен пройти Истинное Посвящение, после того, что открылось ему там, в Бехдете, у Врат Нетеру. И Владычица Истин сама решит его судьбу!

Ипи вернулся в свои покои, застав Нефру-Маат всё ещё спящей, но не решился её разбудить. Он облачился в парадное платье, надев знаки своего достоинства и дорогой шлем из тёмной бронзы, подбитый изнутри мягкой кожей. Подвесил к поясу кинжал синего золота — один из знаков его власти, и пристегнул к перевязи священный меч.

По счастью, встречи с сестрой или Тути-Мосе он избежал. Во дворе к Ипи подошли несколько Хранителей, но Ипи ответил, что на сегодняшнюю встречу он поедет один, и взошёл на колесницу. Темнеющее небо заката сияло синими золотом меча, матовым блеском кристалла Маат-Хетем. Возница дёрнул поводья…

Горизонт Атума был готов пролиться кровью заката. Ипи-Ра-Нефер приказал вознице возвращаться, и не говорить царственной Мерит-Ра и Нефру-Маат, даже самому Фараону Тути-Мосе, куда он направился, под каким бы предлогом они не расспрашивали. Но сказать Усер-Мину.

Обождав, пока колесница не скроется в темнеющих зарослях тамариска, Ипи пошёл к берегу. Сине-жёлтые звёзды светляков вспыхивали в мрачно колышущихся волнах тростника, лента Хапи подёрнулась кровью Атума, мёртвые соцветия ирисов набухли от семени. Темнело с каждым мгновением. Воздух становился густым в своей тяжёлой влажности. Лодка ждала Ипи у небольшого рыбацкого причала.