Андрей Шитяков - Восход Хепри

— Живите вечно, о, Фараон Тути-Мосе и Соправительница Мерит-Ра-Нефер, — Нефру-Маат поклонилась хозяевам дворца, и первой сошла с колесницы.

— Брат мой Ипи, почему ты так задержался! Мы с Мерит-Ра уже начали волноваться, и думали выслать за тобой ещё пару колесниц! — Наследник удивлённо посмотрел на Хранителя Трона, сочтя, легкомысленным, в свете последних событий, его опоздание, и тут же, поспешил приветствовать девушку, — живи вечно, Нефру-Маат, Жрица Хатор и наречённая моего названного брата! — Тути-Мосе присмотрелся к её лицу, — Нефру-Маат — или тебе нездоровится, или ты спала, потому Ипи и пришлось ждать долго, дабы не тревожить твой сон, а Жрице не подобает спать, когда Ра, в короне Атума, клонится к горизонту Аменет!

— Тути-Мосе, мой возлюбленный Брат! — Мерит-Ра-Нефер прикрыла ротик рукой, чтобы не рассмеяться, пока Фараон отчитывал Ипи и Нефру-Маат, — если женщине снится столь сладкий сон, что не хочется пробуждаться и прерывать его, то она может спать, сколько ей угодно, кем бы она ни была, — сестра вовремя пришла на выручку Ипи, который не нашёлся ответить, смущённый словами Наследника.

— Спасибо тебе, царственная Мерит-Ра-Нефер! — Нефру-Маат поспешила отблагодарить Соправительницу за поддержку, только сейчас заметив, что рука Тути-Мосе перевязана, и, похоже, Фараон получил серьёзную рану. Она сразу же поняла, почему Ипи поспешил спрятать её во дворце, и испуг стёр с лица Жрицы следы любви, которые заметила юная Мерит-Ра, Жрица обернулась к Ипи, прошептав испуганно, — это, это…

— Да, Нефру-Маат, — сестра Ипи сама ответила ей, хотя, Хранитель Трона, не стал говорить Мерит-Ра-Нефер о покушении, чтобы не волновать сестру. Но, после поспешного отъезда Ипи-Ра-Нефера, поняв, что её брат прячет Нефру-Маат во дворце Наследника, Соправительнице было нетрудно раздобыть у молодого Фараона слова истины. Против Тути-Мосе и Ипи замышляли покушение, хотя, не их жизнь была целью заговора. Впрочем, благодаря твоему наречённому, труп заговорщика уже едят собаки за городскими стенами, или сомы в крестьянских каналах, а Величайший Тути-Мосе едва оцарапан.

— Но, неужели ты… — Нефру-Маат с испугом посмотрела в лицо Хранителя, ей казалась ужасной мысль, что перед тем, как дарить ей ласки, руки её наречённого пролили человеческую кровь.

— Нет, Нефру-Маат, мне приходилось убивать только в бою, когда Тен-Неху и разбойники восстали, в прошлое межсезонье, — Ипи-Ра-Нефер ответил женщине, почти не солгав.

— Да, Хранитель Трона, — Тути-Мосе вспомнил эту славную битву, бывшую первой для Ипи-Ра-Нефера, когда Наследнику уже приходилось сражаться в Куше, — Хранители говорят, что твоя хевити разила Тен-Неху, а стрелы, разбойничью конницу, а после — тяжёлая пика Ипи была подобно копью Хранителя Сети! Но ведь, помнишь, названный брат мой, нас ведь учили в детстве… — увидев, как явственно позеленели лица Ипи и Мерит-Ра, мгновенно переглянувшихся, в ответ на слова Наследника, Тути-Мосе пожалел, что напомнил об этом уроке, видно, не оставившего в Ка юного Фараона столь глубокого следа.

Ипи так не хотелось просыпаться, хотя он знал, что даже юному Жрецу и Хранителю Трона положено встречать первые лучи Хепри. Но ему больше нравилось наслаждаться розовыми лучами рассвета, отражёнными на Горизонте Аменет, туманом над лентой Хапи и пением птиц, в окно своего дома, не вставая с ложа, особенно уютного утром.

— Вставай Ипи-Ра-Нефер, будущий Хранитель Трона, и помни, что враги Священной Страны не будут ждать, когда ты изволишь проснуться, творя свои заговоры или готовя военный поход! — Ипи, не успев отвернуться от окна, в которое он наблюдал рассвет, сразу же узнал голос своего отца.

— Но я уже не сплю, отец мой, достойный Паер-Анх! — Ипи спешно встал с постели, направившись к отцу.

— Побыстрее оденься, сын мой, и не забудь все знаки своего достоинства! — отец торопил его, — да и возьми лук! Сегодня у тебя будет особый урок.

— Мы поедем стрелять, отец мой? — маленький Ипи обрадовался, — но какие мне брать стрелы, мы будем бить по мишени, или охотиться, а если охотиться, то на уток или на белых лис?

— Стрелы брать не надо, — отец говорил твёрдо, но что-то в его голосе выдавало волнение, — я сам дам тебе стрелу.

— Хорошо, Паер-Анх, отец мой! — Ипи стал быстро одеваться, не задумываясь особо, что это за стрельба, для которой хватит всего одной стрелы, да и голос отца не насторожил мальчика.