Александр Галкин - Царевич Димитрий

Ближе к полуночи в столовую явился князь Василий Шуйский в сопровождении митрополита Гермогена. Все встали и расступились; он прошёл в передний угол и, опёршись пальцами о стол, несколько помолчал. Это был не обычный Василь Иваныч, балагур и хлебосол, а полный силы и уверенности полководец перед решающим сражением! Каждое движение его казалось значительным, и даже небольшой его рост стал незаметен – словно он вырос за этот час! Быстро обежав глазами собравшихся и ущипнув себя за бородку, он громко, с большим подъёмом, воскликнул начальные слова молитвы, читаемой против бесовских наваждений:

– Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! – Обернулся к иконам, перекрестился (остальные сделали то же) и продолжал: – Здравствую высокородных доблестных воинов святой веры нашей и многострадальной отчизны!.. О, сколь велико счастье послал мне Господь, что в дому моём днесь творю привет освободителям царства нашего и всего христианского мира от силы дьявольской! Душа полна господней радости и чувств высоких, как и у всех вас, ибо настал последний день мракобесия, день суда и гнева Божья над властью посланца сатаны! Много хочу сказать в сей миг святой, слова сами просятся на язык, но не ко времени в сей час великий речи глаголати! Могу лишь возгласить: «ныне отпущаеши раба твоего, Владыко!», ибо ежели не совершу подвига своего, то и жизни более не желаю! Пусть тогда всякий из вас, плюнув в лицо моё, пронзит мои перси мечом своим!.. Возлюбленные други! Лучшие сыны земли нашей! Не посрамим ныне памяти отцов своих и постоим за святую Русь, како они стояли!..

– Постоим! Готовы! Все с тобою! Долой расстригу! С нами Бог! – отвечали собравшиеся.

Тяжелое молчанье рассеивалось. Лица оживлялись.

– Верую друзьям моим! Да укрепит нас Всевышний! Изъяснять вам дело наше нечего: оно всем ведомо, обо всём было говорено вдосталь. Теперь остается лишь сказать напутственное слово дворянам нашим, что ждут в ограде, и все сборы кончены. Можем, Божие благословение в последний раз испросивши, двигаться без лишнего медленья. Владыко Гермоген, прочти молитву!

Шуйский отошёл из переднего угла, на его место стал Гермоген и, надев епитрахиль, начал краткий молебен, во время которого все становились на колени, прося Божьей помощи на кровавое дело. Затем каждый подходил ко владыке под благословение, вынимал свою саблю или кинжал, которые митрополит окроплял святой водою, произнося торжественно: «Во имя Отца и Сына!.. Во славу Божию!» Когда это кончилось и гости хотели уже выходить, Гермоген громким голосом обратился к ним:

– Стойте! Чада мои! Клянитесь здесь перед святым крестом животворящим, что не отступите в честном бою, не спужаетесь бесовской силы и до конца постоите за святую церковь нашу!

– Клянёмся! Клянёмся! – ответили взволнованные князья. – Умрём, а не отступим!

– Христос воскресе! – крикнул владыка. – Рука Божия с вами! Да благословенны будете отныне и до века!

Он ещё раз перекрестил их всех вместе и, утирая слезу умиления, подошёл к Шуйскому.

– И аз иду, княже!

– Ни в коем случае! – ответил тот тихо, но столь внушительно, что митрополит сразу осёкся. – Было уж говорено, и нечего повторять. Сиди дома!

Все вышли на двор, и тут князь Василий негромко произнёс объяснительную речь к дворянам. Указав на мерзости «бесовского» правленья, он объявил, что ныне сам Господь направляет их руку против расстриги, вора и самозванца Гришки Отрепьева, которому пришёл уже конец. Упомянув, что ждёт их награда не только на небе, но и на земле, в виде золотых червонцев и новых вотчин, он пояснил в общих чертах и план действия. Они идут в кремль и, под предлогом спасенья царя от опасности, будто бы грозящей ему в эту ночь от стрельцов, пробираются во дворец и там кончают дело прямым нападением. Бить надо будет царя, царицу, Басманова и всех, кто там попадётся, кроме боярина Пушкина. А если бы таковой встретился, то его надлежит обезоружить и доставить живого на этот самый двор, где они сейчас стоят. Об остальном же он просил не беспокоиться и ни стрельцов, ни черни московской не бояться: всё обдумано, приготовлено, и в успехе нет сомнения.

– Улицей ходите тихо, – закончил князь, – не шумите и не отставайте, держитесь кучей! Дойдём скоро. Уже светает, а когда придём, и совсем будет светло. Идёмте! Владыко, благослови воинство Христово! Окропи святой водою! Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! Благодать креста честнаго с нами! Отворяйте ворота!