Мэгги О'Фаррелл - Хамнет

Он не мог изменить тому миру, не мог остаться здесь в этом доме, в этом городе, с ненавистной перчаточной торговлей, не мог, даже ради жены. Он понял, что может застрять в Стратфорде навсегда, как беглец, обеими ногами попавший в пасти двух железных капканов, одним из которых ему представлялся дом отца, а другим — его сын, холодный и разлагающийся в сырой могиле на церковном кладбище.

Он подошел к жене и сказал, что должен уехать. Нельзя надолго оставлять труппу. Актеры нуждаются в нем: скоро они вернутся в Лондон, и им придется готовиться к новому сезону. Другие театры только обрадуются, если они пойдут ко дну; конкуренция, особенно в начале сезона, особенно жестока. Подготовка спектакля крайне сложна, и ему необходимо самому убедиться, чтобы все сделали правильно. Он не может поручить это своим помощникам. В таком деле можно положиться только на себя. Он вынужден уехать. Ему очень жаль. И он надеется на ее понимание.

Пока он излагал свои доводы, Агнес молчала. Его слова журчали вокруг нее шумовым фоном, не проникая в сознание. Она продолжала наполнять помоями корыто свиней. Что может быть проще: поднять таз и вылить в кормушку его содержимое. Всего-то — постоять возле перегородки свинарника да наполнить корыто.

— Я напишу, — добавил он, стоя у нее за спиной.

Агнес вздрогнула от неожиданности. До этого она практически не замечала его присутствия. О чем же он говорил?

— Напишете? — повторила она. — Кому?

— Вам.

— Мне? Зачем? — Она рассеянно пригладила платье. — Я же здесь, перед вами.

— Я имел в виду, напишу, когда доберусь до Лондона.

Выплеснув остатки помоев, Агнес озадаченно нахмурилась. Тут ей припомнилось, как только что он что-то толковал про Лондон. Про его тамошних друзей. Точно, он говорил еще что-то о подготовке и отъезде.

— Лондона? — вяло повторила она.

— Я вынужден уехать, — с легким нажимом произнес он.

Она едва не улыбнулась такому нелепому и странному замечанию.

— Вы не можете уехать, — возразила она.

— Но я должен.

— Но не можете.

— Агнес, — заметил он уже с явным раздражением, — мир не стоит на месте. Меня ждут люди. Близится начало сезона, моя труппа со дня на день вернется из Кента, поэтому я должен…

— Как вы можете даже думать об отъезде? — озадаченно спросила она, размышляя, какими доводами можно добиться его понимания. — Хамнет, — медленно произнесла она, чувствуя округлость этого слова, его имени, точно спелую грушу, — Хамнет умер.

Услышав имя умершего сына, он передернулся и опустил голову, слушал ее, упершись взглядом в свои туфли.

Для нее все так просто и понятно. Их сын, их ребенок умер, едва успел остыть в своей сырой могиле. Значит, больше никаких расставаний. Отныне все должны быть вместе. Запереться в четырех стенах, обнявшись, как танцоры в конце хоровода. Он должен жить здесь с ней, с Джудит и с Сюзанной. Как он мог даже заикнуться об отъезде? Бред какой-то.

Проследив за его взглядом, она глянула на его туфли и увидела на земле рядом с ним дорожную сумку. Набитую и полную, как живот беременной женщины.

Онемев от изумления, Агнес молча показала на сумку.

— Я должен… уехать… скоро, — запинаясь, начал мямлить он, и это ее муж, из которого слова обычно лились потоком, звучали громко и ясно, как ручей, быстро бегущий по каменистому руслу, — в общем… сегодня в Лондон отправляется одна торговая компания… и у них есть лишняя лошадь. Да, мне… пора… то есть, я имею в виду… мне хотелось проститься с вами… заранее, или вернее, мне придется…

— Вы уезжаете так быстро? Сегодня? — Не в силах поверить сказанному, она отвернулась от свинарника и взглянула на мужа. — Вы же нужны нам здесь.

— Но ведь попутчики… я договорился с ними… в общем, они не могут задерживаться… отличная возможность… мне не придется путешествовать в одиночку… Вам же не нравилось, помните, если я путешествовал один… Вы сами частенько говорили… как это опасно… в общем…

— Так вы хотите уйти прямо сейчас?

Он забрал у нее опустевшее ведро и, поставив его на перегородку свинарника, завладел ее руками.

— В Лондоне от меня зависят жизни многих людей. Мне насущно необходимо вернуться. Я не могу просто бросить их на произвол судьбы, ведь они…

— Зато можете бросить нас?

— Нет, разумеется, вас я не брошу. Мне лишь…

Она шагнула к нему и взглянула прямо ему в глаза.

— Почему вы уезжаете? — сердито прошептала Агнес.

Он отвел взгляд, но продолжал удерживать ее руки.