Екатерина Глаголева: Путь Долгоруковых

Наталья с сыновьями зажила в собственном доме в Волынском, в шести верстах от Москвы. Потом Михаил отправился в столицу служить. Гвардейскому офицеру много денег надобно, чтобы не уронить себя, не выглядеть хуже других, а где их взять? Пришлось заложить все три села. Выручил младший брат, Сергеюшка: Наталья отослала ему закладные, чтобы держал их у себя до сроку, а после продал Волынское и Левоново князю Михаилу, а Резаново князю Дмитрию…

Гости собрались уезжать, по очереди подошли под благословение.

– Езжайте с Богом, мои милые. А ты, дитятко, кланяйся от меня своим сестрицам. Как-нибудь приеду к вам, мои малютки, а вы о том молитесь: столько много гостинцев вам привезу, а вы меня будете потчевать – чаем, кофием и медом!

Ванечка звонко рассмеялся. Бабушка совсем не страшная, хоть и черная, она добрая, и от нее приятно пахнет чем-то сладким.

На колокольне звонят, созывая к вечерне. Направляясь вместе с другими монахинями в Трапезную церковь, Нектария вдруг вспоминает, что не спросила сына, достроили ли уже храм Николы Чудотворца, и корит себя за беспамятство. Нужно будет с первой же почтой письмо отослать. Хотя Михаил слов на ветер не бросает, если уж взялся за дело, доведет его до конца.

Эту церковь пожелала поставить золовка Екатерина – на месте казни брата своего и дядьев.

Взойдя на престол, Елизавета Петровна повелела разыскать и вернуть всех сосланных в аннинское царствование. Шубина своего любезного произвела сразу в генерал-майоры, да только место рядом с ней было уже занято, и он, увидав, что лишился фавору, уехал жить в деревню. Подруга ее Марфа Ивановна Воронцова, ссужавшая бывшую цесаревну деньгами, когда та еще и не чаяла забрать в свои руки власть, просила не позабыть ее первого мужа – Юрия Долгорукова. Его вернули из Кузнецкого острога и тоже пожаловали генеральским чином. Он явился в Петербург, где жили и девицы Долгоруковы, вызволенные из сибирских монастырей. В скором времени Юрий женился – на княжне Елене…

В том же году княжна Екатерина тоже вышла замуж: императрица сосватала ей недавно овдовевшего графа Александра Брюса, которому был сорок один год. Первой его женой была княжна Анастасия Михайловна Долгорукова – племянница Василия Владимировича, генерал-фельдмаршала, у которого Брюс служил адъютантом. Она родила ему сына Якова, а летом 1745 года скончалась. Свадьбу с другой княжной Долгоруковой сыграли уже в декабре.

Брюс был богат и покрыл себя славой во многих сражениях. Сделавшись графиней, Екатерина могла вести такую жизнь, о которой мечтала среди березовских болот и в убогом Томском монастыре. Она накупила себе модных нарядов, заказала изящный экипаж и начала выезжать. Однако осенью, покинув шумный Петербург, внезапно уехала в Новгород и там, расспросив настоятеля Рождественского монастыря, отправилась на Скудельничье кладбище – пешком, в легкой накидке, в атласных башмачках… Пробыла там одна больше часа, велев ее не беспокоить, а потом вернулась к настоятелю, сказала, что хочет поставить на месте казни церковь в честь святителя Николая, и сделала первый вклад.

В Петербурге она свалилась от простуды, однако успела заказать иконостас для будущей церкви и передать в Рождественский монастырь драгоценный алмаз на сохранение. Почуяв, что пришел ее смертный час, приказала сжечь при ней все ее платья, чтобы больше никто их не носил. В том же году скончался Юрий – встретились ли они на том свете?… Овдовевшая в тридцать один год Елена замуж более не вышла, открыла в своем доме церковь Всемилостивого Спаса и позвала туда служить батюшку и дьякона из Березова, вернувшихся из ссылки… Аннушка же так и осталась старой девой.

Уходят люди один за другим, год за годом… Как это Михаил давеча сказал? «Более о том и поведать некому…» Братьев Долгоруковых, сосланных в Камчатку и в Охотск, императрица приняла на службу. Александр осел в Сибири, возвращаться не стал. Говорили, что будто бы женился он и дети есть, но Наталья Борисовна о нем не расспрашивала. Тоже не смогла себя перебороть, душу свою смирить… Николай дослужился до бригадира. В 1755 году, чтобы снарядить старшего сына в Петербург, она продала ему свою вотчину, оставшуюся после отца и уступленную братом…

Лето догорело, обжегши своим жаром зеленую листву. Осень вызолотила киевские горы. Возносится к голубому небу колокольный звон из соборов и обителей, радостно от него на душе. Но за богатством всегда плетется скудость: дни становятся короче, деревья стоят голы. Унылый дождь сеет серую тоску, пока его не сменяет пушистый белый снег. И вот уж пышные ковры переливаются алмазами под солнцем, а от дерев и колоколен на них ложатся синие тени.