Джон Престон - Раскопки [litres с оптимизированной обложкой]

Я подумал, что Рид-Моир уже закончил, но ошибся.

– Я полагаю, вы вели полевую книгу. Там все подробно описано. Наброски, замеры и так далее?

– Конечно.

– Покажите мне ее, пожалуйста?

Я принес полевую книгу из пастушьей хижины. Рид-Моир начал листать страницы. Сначала медленно, потом все быстрее. В один момент он остановился. С открытой книгой в руках он поднял голову.

– Но, Браун, у вас тут все в ужасном беспорядке. Только посмотрите на эти рисунки. Они же очень грубые. А некоторые записи сделаны карандашом. Неужели вы не понимаете, что это важный документ? Он важен для всех, кто имеет отношение к раскопкам. Просто подумайте! Конечно, мне не нужно напоминать вам, на кого вы работаете.

– На миссис Претти, – сказал я.

– На кого? Нет, нет… Не надо казуистики, Браун. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Надо лучше все записывать. Вряд ли стоит говорить о том, что мы находимся в очень деликатном положении. Нам не нужна критика со стороны коллег.

Закрывая книгу и возвращая ее мне, он сказал:

– Я видел, что вам помогает ребенок.

Я объяснил, что Роберт – сын миссис Претти.

– Понятно… Тем не менее это создает небрежное впечатление. Постарайтесь, чтобы в будущем его было не так видно, хорошо?

Весь оставшийся день я продолжал сокрушаться по поводу замечаний Рида-Моира. Я был так зол, что даже рано закончил работать. Когда я вернулся в коттедж, там лежала посылка от Мэйнарда. Внутри был большой том в зеленом переплете и письмо, в котором объяснялось, что это все, что он смог найти о раскопках в Осеберге. Я просмотрел отчет. Он, конечно, казался подробным, и в нем было много иллюстраций. Но, к сожалению, он был на норвежском языке.

В тот вечер за ужином, как мне кажется, я был немного тише, чем обычно. Чтобы завязать разговор, Билли спросил меня, слышал ли я, как полковник ухаживал за миссис Претти.

– Нет, кажется, не слышал, – ответил я.

– Это очень интересная история, – заявил он. – Не правда ли, Вера?

Вера согласилась, что история заслуживала внимания. Без дальнейших уговоров Билли начал рассказ, а Вера по ходу дела издавала соответствующие звуки во всех нужных местах.

Оказывается, полковник Претти жил в Ланкашире, недалеко от семьи миссис Претти, точнее, мисс Эдит Демпстер, как ее тогда звали. Демпстеры зарабатывали на строительстве газометров. Мисс Эдит была единственным ребенком. Ее мать умерла, когда она была еще маленькой, и девочка осталась дома ухаживать за отцом. У него было слабое здоровье, хотя Билли не знал, чем он болел.

Каждое воскресенье полковник видел мисс Эдит в церкви. Когда здоровье ее отца позволяло, он наносил ей визит. А потом, в день ее восемнадцатилетия, полковник предложил мисс Эдит выйти за него замуж. Однако она отказала ему, сказав, что не может оставить отца одного. На следующий год он снова сделал предложение, тоже в день ее рождения. И снова она отказалась. Однако полковник отличался настойчивостью. Через год он снова вернулся. И на следующий. Но происходило все то же самое. Каждый год он приезжал, всегда в день рождения мисс Эдит, и каждый год она отказывала ему. Так продолжалось семнадцать лет.

– Семнадцать лет! – мечтательно повторила Вера, поглядывая на меня, чтобы убедиться, что я все понял.

Наконец, старик умер. Когда полковник в очередной раз приехал, он опять сделал Эдит предложение. И на этот раз она согласилась и вышла за него замуж. Но к этому времени ей было уже за тридцать. Что касается полковника, то ему было уже за пятьдесят. Тем не менее они поженились и переехали сюда, чтобы начать все с чистого листа. Они прожили здесь около десяти лет. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. В возрасте сорока семи лет миссис Претти забеременела.

– Сорок семь! – снова повторила Вера.

Только на этот раз я почти опередил ее. До ужина я был так зол, что не мог сосредоточиться ни на чем другом. Но теперь все прошло. Впервые за долгое время я не думал о ладье. Никогда не слышал, чтобы у кого-то в таком возрасте появлялся ребенок. Сначала проблем не было, сказал Билли. Но потом в середине срока миссис Претти подхватила тиф.

Хотя с ребенком – Робертом – все было в порядке, ее здоровье так и не восстановилось. По крайней мере, полностью. Что касается полковника, то он умер от сердечного приступа весной 1937 года. По странному совпадению он умер в свой день рождения.

Дальше никто особенно не разговаривал. Когда я отправился спать, то долго не мог заснуть. Каждый раз, когда я закрывал глаза, видел, как полковник поднимается по этим каменным ступенькам к большой входной двери, а потом спускается обратно. Интересно, как он это выдержал. Год за годом, когда ему отказывали. Все время надеясь, что однажды удача ему улыбнется.