Джон Престон - Раскопки [litres с оптимизированной обложкой]

С жаром все понятно – это просто волнение. Но почему-то я не могу избавиться от страха, что все пойдет не так. Кроме того, вчера посреди дня пришло письмо от Мэйнарда, и все разом переменилось.

«Я провел небольшое исследование предметов, найденных в захоронении в Снейпе, – писал он. – Как ты знаешь, Бейзил, саму камеру разграбили, но в одном из углов обнаружили массу волос цвета пурпура. Считается, что они с какого-то церемониального плаща. В дополнение к этому были найдены фрагменты зеленого стеклянного кубка. Позже было установлено, что этот кубок относится к раннему англосаксонскому стилю».

Он выделил слова «ранний англосаксонский».

Вот это да… Все это время я полагал, что ладья в Саттон-Ху относится к временам викингов. Я даже думать себе не позволял о более поздних периодах. Но если корабль – англосаксонский? Более того – если речь идет о раннем англосаксонском периоде? Эта мысль совершенно сбила меня с толку. Сбила с толку и тут же подбросила высоко-высоко. То есть корабль намного старше, чем я думал. Лет на 300. Если он относится к раннему англосаксонскому периоду, то значит, мы имеем дело с пятым или шестым веком. А это Темные века.

Едва я успел все это осознать, как пришла миссис Претти, чтобы узнать, как у нас дела. За шесть недель моего пребывания в Саттон-Ху она, кажется, потеряла в весе, совсем исхудала. Двигается более скованно. Но с тех пор, как мы обнаружили ладью, она стала держаться пободрее. Я рассказал ей о письме Мэйнарда и о вероятной длине ладьи.

Когда она узнала про кубок, у нее начали подкашиваться ноги. Я протянул руку, чтобы помочь ей, но она меня остановила.

– Мне продолжать? – спросил я.

– Будьте так любезны, мистер Браун.

Закончив, я принес два стула из хижины, и мы сели под тисами. Отчасти, чтобы не слишком погружаться в собственные мысли, я начал рассказывать о раскопках в Осеберге. Насколько я помню, погребальная камера находилась в центре корабля. Снаружи она выглядела нетронутой, но оказавшиеся внутри кровати, тележки и даже сани – все было перевернуто вверх дном.

Оказалось, что грабители проделали дыру в крыше камеры и спустили кого-то – скорее всего, ребенка – на веревке. Я сказал миссис Претти, что напишу Мэйнарду, чтобы узнать, знает ли он что-то еще. Она уже собиралась уходить, но тут сказала, что хотела мне кое-что рассказать. Что-то, что вылетело у нее из головы во время всей этой суматохи. Очевидно, многие люди говорили, что хотели бы увидеть корабль. Слухи, как водится, распространились. Она решила, что лучший способ их всех принять – это устроить вечеринку с хересом и пригласить всех желающих. Может быть, я мог бы выступить с небольшим докладом, подумала миссис Претти. Объяснить, что происходит. Что я думаю? Вряд ли стоит говорить, что это последнее, чего бы мне хотелось. Чтобы вокруг толпились люди, ворошили землю и задавали кучу глупых вопросов. С другой стороны, возразить я, конечно, не мог.

– Звучит здорово, – сказал я.

– Отлично. В таком случае я займусь приглашениями.

А потом она добавила:

– Я хотела поблагодарить вас, мистер Браун.

– За что, миссис Претти?

– Вы так терпеливы с Робертом.

– Это ерунда. С ним мы зато все время начеку.

– Для него это очень важно. Каждое утро он ждет не дождется, когда увидит вас. У вас есть дети, мистер Браун?

– Нет, – ответил я. – Детей нет. Мы хотели – и Мэй особенно. Но как-то не сложилось.

– Извините. Я не хотела лезть не в свое дело.

– Да нет, ничего страшного.

– Что думаете о раскопках, мистер Браун? Вы точно справитесь в одиночку? Мне бы не хотелось, чтобы вы все взваливали на себя.

– Обо мне не беспокойтесь, миссис Претти. Я стреляный воробей. Ощипать мне перышки не так-то просто.

Она посмотрела на меня из-под шляпы.

– Да, – сказала она. – Что есть, то есть.

В доме меня ждало письмо от Мэй. Ее почерк был еще более размашистым, чем обычно. Чернильные кляксы покрывали страницы.

Мой дорогой Бейзил,

вчера вечером пережила сильное потрясение. Мистер Поттер остановился в Диссанде, пришел ко мне. Думаю, хотел поднять арендную плату, сказал, тарифы выросли еще на 6 фунтов в неделю, и спрашивал, могу ли я помочь. Я сказала: больше не могу себе позволить. Что нужен ремонт, что посуда и плита не годятся. Я ожидаю получить письмо перед арендой больше арендной платы, или скажет, чтобы съезжали. Мы прожили здесь четыре года, а у нас только ведро в туалете. Но я говорила с ним вежливо. Ночью была страшная гроза, молния попала в яблоню. От веток все еще идет дым, мне из окна спальни видно. Надеюсь, ты получишь хорошую работу после этой, хотя вряд ли. Удачи тебе, дорогой, в раскопках, смотри там аккуратнее, надеюсь, скоро увидимся.