Джон Престон - Раскопки [litres с оптимизированной обложкой]

Я положил ее письмо в прикроватный ящик, вместе с другими, которые она присылала. Я хотел написать ей ответ и попросить рассказать, что случилось. Но усталость одолела меня, и я уснул прямо в одежде.

Я проснулся посреди ночи и сначала не понял, что меня разбудило. Но сообразил я довольно быстро: дождь барабанил в окно с такой силой, что казалось, будто кто-то бьет камешками по стеклу. Взяв фонарик, я спустился вниз. У двери висел дождевик, и я натянул его через голову.

Снаружи дождевые капли летели почти что горизонтально. Я бросился к курганам, порывы ветра били меня в грудь и отталкивали назад. Оказавшись на месте, я увидел, что случилось то, чего я так опасался: ветер вырвал брезент, который теперь хлопал, как сорвавшиеся паруса.

Дождь заливал ладью. Я взял в пастушьей хижине молоток, опрокинул при этом чайник, а затем поскользнулся на ступеньках, спускаясь обратно. Я даже и не знал, с чего начать. Когда я ухватился за один из кусков брезента, он тут же потянул меня на себя. Я попытался снова, но произошло то же самое.

Теперь, правда, мне удалось подтянуться и закрепиться. Затем я подтащил брезент к себе. Одной рукой я его удерживал, натягивал веревки и вбивал колышки. Единственное, что я мог, – связать два куска веревки вместе. Затем я протащил веревку вокруг открытой части ладьи, растянул брезент и закрепил другую сторону. Я поставил первые два колышка. Но на третьем я снова потерял опору и начал скользить вниз, прямо внутрь корабля. Я вцепился пальцами в мокрый песок. Он больно впивался в кожу, гнул ногти. Наконец, я перестал скользить. Сначала выбросил вперед одну руку, затем другую. Опираясь на них, я начал тащить себя вверх по траншее, не решаясь использовать ноги, чтобы еще больше не попортить ладью. Выбравшись из траншеи, я увидел, что верхушки деревьев гнутся над моей головой. Некоторое время просто лежал, а дождь капал мне на лицо. Но довольно быстро я собрался с силами.

Когда брезент был закреплен, под ним все равно проносился ветер, вздувая материал. Понятия не имею, сколько воды попало внутрь. Надо дождаться утра, когда песок начнет подсыхать. Больше всего меня беспокоило, что часть корабля могло просто смыть.

Как смог привел себя в порядок и пошел обратно в особняк. Когда тропинка обогнула поворот возле дома Саттон-Ху, я увидел, что наверху горит свет. Шторы немного открыты. В щели между ними виднелась фигура, смотрящая в ночь.

Как только рассвело, я встал и вышел из дома. Всю дорогу до курганов меня не покидал страх – что же я увижу? Сначала я снял брезент, затем заглянул внутрь. Потом еще раз, чтобы удостовериться точно, что никаких повреждений нет. Следов дождя тоже не осталось, разве что почва стала темнее. На мгновение я даже подумал, не привиделось ли мне все это.

Следующие полтора часа я провел в ожидании приезда Джона и Уилла, испытывая все большее нетерпение и гадая, что могло их задержать, пока не вспомнил, что сегодня суббота и они не приедут. Но зато на помощь мне пришел Роберт.

Я дал ему метлу, и мы провели следующий час или около того, сметая лужи воды с краев брезента. Когда мы закончили, я сказал:

– Пора выпить чаю, как думаешь?

– Да, конечно.

Мы пошли в хижину, и я на примусе вскипятил чайник. Каркаде я засыпал в заварочный чайник и залил водой. Пар поднялся и собрался под крышей. Я взял в руки кружку. Потом я заметила, что мальчик держит свою кружку точно так же. Пока чай остывал, Роберт сказал:

– А вы знаете, кто построил ваш корабль, мистер Браун?

– Точно нет. Пока нет. Сначала я думал, что викинги. Но теперь кажется, что англосаксы. Викингов здесь не было до 900 года. А если это англосаксы, значит, ладья более древняя. Гораздо, – добавил я.

Он задумался, потом сказал:

– Кое-чего я не понимаю.

– Чего именно?

– Зачем кому-то понадобилось закапывать корабль под землю.

– Видимо, чтобы корабль мог увезти того, кто похоронен внутри, из этого мира в другой.

– Но где этот другой мир, мистер Браун?

– Ну, об этом никто точно не знает.

– А откуда они знают, что ладья там, если никто ни в чем не уверен?

– Они не знают. Не совсем. Они просто… надеются.

– Но у них должно быть какое-то представление?

– Думаю, что должно. Никогда об этом раньше не задумывался.

– Я вот знаю, где Норвич, хотя никогда там не был.

– Это не то, – сказал я мальчику.

– Почему?

– Потому что это так. Ты поймешь, когда станешь старше.

Он продолжил пить чай. Но ненадолго. Он поднял глаза и, казалось, собирался заговорить, но остановил себя.