Элизабет Гиффорд - Добрый доктор из Варшавы [litres]

Она сидит неподвижно со спящим солдатом на плече, пока над темной полосой леса позади дома не показывается солнце. С рассветом мужчины вспоминают про войну, которая идет за ними по пятам, и спешно покидают дом, побросав мешки в джип, подгоняя друг друга криками.

Машина с ревом уносится. Пистолет так и остается у Софии.

Через несколько недель в Копычинцы входят русские. Они ведут себя культурно, к жителям освобожденного ими села относятся уважительно.

Пистолет, который София стащила у немцев, теперь становится опасным. Если у девушек обнаружат оружие, им грозит смертная казнь. После уроков в гетто София с легкостью может разобрать его. Несколько дней подряд сестры ходят к озеру на прогулку, и каждый раз они бросают в воду по одной детали пистолета, и каждый раз брызги летят в стороны, будто салют в честь окончания войны.

От Миши до сих пор никаких вестей. Если бы он был жив, неужели бы не попытался связаться с ней?

Дверь на кухне хлопает на ветру. София идет, чтобы закрыть ее. Стоит промозглый мартовский день, над деревьями нависла черная туча. Ветер срывает со сливы белый цвет, подсвеченные солнцем лепестки, как бумажные конфетти, разлетаются по пепельному небу. София подставляет лицо пробивающимся сквозь облака лучам.

На дорожке между садами София видит почтальона в форменной блузе и брезентовой кепке, сдвинутой на затылок. Он сворачивает к их воротам. Вручает ей бумажный треугольник, склеенный по краям, и смотрит на него, словно пытается прочесть то, что внутри.

– Из Сумских казарм. От военного.

Дрожащими пальцами она торопливо открывает письмо, стараясь не порвать бумагу. Она читает его снова и снова, привалившись к дверному косяку, едва разбирая слова сквозь набегающие слезы, вновь возрождаясь к жизни. Письмо от Миши. Миша жив, он написал ей. Он жив.

Она с удивлением замечает, что почтальон все еще не ушел и с интересом наблюдает за ней, приоткрыв рот.

– От вашего мужа наконец-то новости?

Глаза Софии блестят от набежавших слез.

– Да.

Почтальон поражен. Как и вся деревня, до сих пор он не верил, что она замужем. Ее воспринимали как оступившуюся, согрешившую польскую девушку с ребенком, притворяющуюся, будто у нее есть муж. Он почтительно снимает кепку, а она закрывает за ним дверь.

Ей все равно, что о ней думают. Ведь она скрывала совсем не это.

Все утро она перечитывает письмо, разглядывая почерк, чернила, нюхает бумагу, поднося ее к лицу.

Миша жив и здоров. Он написал ей. Он проходит подготовку в Сумах на Украине в составе Первой польской армии, которая воюет вместе с русскими. Он все время думает о ней, целует ее, жаждет снова обнять ее, свою жену.

Он жив.

Комната слишком мала, чтобы вместить переполняющую ее радость, в конце концов она выбегает через заднюю дверь. И кружится в саду среди опадающих лепестков цветущей сливы.

От Миши пришло еще одно письмо. Русские всей своей мощью устремились на запад, они не остановятся, пока не дойдут до Берлина. Он уже покинул Сумские казармы и назначен в разведывательный отряд.

Война скоро закончится, пишет он, и тогда они с Софией отправятся домой, в Польшу.

Тем летом русские стремительно продвигаются на запад и к июлю вступают в Польшу.

Бой длился целый день, и наконец Миша оказывается на заросшем травой поле, рядом с белой, испещренной осколками, колокольней монастыря в летнем лагере «Маленькая роза». Пять лет назад он поднялся на нее с детьми посмотреть на Варшаву, виднеющуюся вдалеке. Месяцем позже, как рассказывают ему монахини, на поле приземлился самолет и на колокольню поднялся Гитлер. Сквозь огромные клубы черного дыма на небе он наблюдал за осадой Варшавы.

Теперь Красная Армия вот-вот освободит Варшаву, и в рядах Первой польской армии под командованием русских Миша войдет в город и сам увидит все своими глазами.

На другом краю поля виднеются деревянные домики, в которых раньше жили дети, сейчас они пустуют.

Мимо солдаты катят пушку. Миша отходит в сторону, и в этот момент мощная взрывная волна поднимает его в воздух и отбрасывает, осыпая комьями земли. Он уцелел, но в ухе разливается боль и стоит звенящий шум. С тех пор это ухо больше не будет слышать, но ничто не может испортить ему настроение сегодня, когда, несмотря на обстрел, они наступают, продвигаясь в сторону Праги, и вот уже пригороды Варшавы совсем близко.