Карлос Рохас - Долина павших

— Мне некуда идти. Я исчезну вместе с тобою, как только Р. закончит книгу.

— А может, исчезнет книга, ее участь — остаться недописанной, как и история нашей страны, где ничто не приходит к завершению и все всегда начинается с нуля. Неважно, бросит он или допишет книгу, которой, возможно, и не существует, свою книгу я должен написать.

— Жизнеописание Гойи, которое заказал тебе Р.? Ну вот, опять мы в порочном круге.

— Нет, — возразил Сандро очень спокойно и очень тихо. — Не жизнеописание Гойи, которое мне заказал Р. Я напишу книгу о своей собственной жизни, но так, будто сам я — Гойя или как если бы Гойя был мною. Сегодня ночью, когда тело Франко выставлено во дворце Орьенте, каждый испанец — по-своему Гойя, ибо мы сейчас доживаем одну из «Нелепиц» Гойи и нашей истории и вступаем в эпоху «Капричос», где каждый должен будет найти себя.

— Не забывай, между ними еще были «Бедствия войны».

— Я не забыл. И не забыл, что наша современная история начинается 2 мая 1808 года и под знаком Быка. Иди, помоги мне, садись за машинку.

Марина медленно пошла к машинке, медленно, будто каждый шаг, каждое движение означали, что принято необычное, но бесповоротное решение. За окнами поднялся ветер, деревья стонали под шквалом ливня и ревущим северным ветром. Стоя у окна, Сандро начал диктовать, громко, как будто вдруг оглох. Марина замешкалась на минуту, удивленная несвойственной ему манерой. Но тут же, забыв обо всем, принялась. печатать диалог, который в устах Сандро зазвучал исповедью:

«И Его величество король Фернандо VII сказал мне:

— Что полагаешь ты счастьем на этой земле?

— Умереть прежде моего сына Хавьера, — ответил я ему, не задумываясь. — Четверых других мы похоронили вместе с женой, а потом я схоронил и ее в голодные дни во время войны. Этого сына я не хочу терять.

Он засмеялся, не выпуская изо рта зажженной сигары, которую сжимал желтыми, как у ягненка, зубами. Ему было около сорока, а может, и все сорок. Только начав его писать в последний раз, я до конца понял, как неправильно его лицо, как велики челюсти, какое оно щекастое и бесформенное под широкими черными бровями. Однако глаза, чуточку, пожалуй, косившие, излучали далеко не тупое коварство. Этот человек, как никто иной, был любим и ненавидим в своей стране, что всегда разъяряется, когда приходит час убивать или плодить себе подобных…»

К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч., т. 10, с. 431.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч., т. 20, с. 16.

В. Н. Прокофьев. «Королевские портреты» Гойи 1799–1801 гг. в книге: Античность. Средние века. Новое время. М., 1977, с. 151.

Е. Helman. Jovellanos у Goya. Madrid, 1970, р. 253.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч., т. 10, с. 470.

Historia del levantamiento, guerra y revolución de España por el conde de Toreno. Paris, 1838, t. 1, p. 81.

Мариано Хосе де Ларра. Сатирические очерки. М., 1956, с. 282.

Р. ViIаr. La guerra de 1936 en la historia contemporánea de España. «Realidad», 1968, febrero-marzo, p. 78.

Джосеп Гудиоль Рикарт (1872–1931) — испанский историк искусства, автор фундаментальных работ о творчестве Гойи. — Здесь и далее примечания переводчика.

Правдоподобные ( франц. ).

Рамон Гомес де ла Серна (1888–1963) — испанский писатель-эссеист.

Леандро Фернандес де Моратин (1760–1828) — драматург, основоположник испанской просветительской драмы.

Как хорошо держатся, как умеют вести себя ( итал. ).

Сейчас, в сумерках, день теряет краски, и эти приглушенные цвета полны покоя ( итал. ).

Мера веса: 1 арроба — 11,5 кг.

Брат Наполеона, Жозеф Бонапарт, посаженный на испанский престол после вынужденного отречения Фернандо VII.

В этой проклятой стране мне без конца снятся дороги, а вдоль них — мужчины над трупами сестер, жен и детей ( франц. ).

Имеются в виду переговоры в Байонне, в результате которых Фернандо VII согласился на требование Наполеона отречься от короны в пользу своего отца, Карлоса IV.

Апеллес — греческий живописец IV–III вв. до н. э.

Вы — замечательный человек, придворный живописец. Вами надо заняться ( франц. ).

«Нелепицы», или «Диспаратес», — название, данное исследователем А. Беруэте (1918 г.) последней большой серии гравюр Гойи, до тех пор известных под названием «Пословицы».