Пабло Неруда: Альберто Рохас Хименес пролетает

Между кипарисами, ночами,
и ветрами западным и южным,
мимо птиц, магнолий, телеграмм,
ты пролетаешь.

Под могилами и стылым прахом,
под камнями раковин замёрзших,
под последним руслом вод глубинных,
ты пролетаешь.

Ниже, посреди младенцев мёртвых,
рыб разбитых и слепых растений,
ещё ниже, снова между туч,
ты пролетаешь.

По ту сторону костей и крови,
по ту сторону вина и хлеба,
по ту сторону огня и пепла,
ты пролетаешь.

По ту сторону вражды и смерти,
между розами и сгнившей плотью,
с дивным голосом, в ботинках мокрых,
ты пролетаешь.

Над аптеками и кораблями,
адвокатами, колесами, асфальтом,
и зубами, вырванными с кровью,
ты пролетаешь.

Над худыми крышами, где на ночь
женщины расчёсывают косы,
в грубых пальцах утопают гребни,
ты пролетаешь.

Мимо винных погребов, где молча
зреют вина с тёплыми руками,
с медленными красными руками,
ты пролетаешь.

Мимо авиаторов пропавших,
мимо рек, каналов и теней,
мимо погребённых белых лилий
ты пролетаешь.

Мимо цвета горького бутылок,
и колец аниса и несчастья,
со слёзами поднимая руки,
ты пролетаешь.

Остаются в стороне дантисты,
конгрегации, кино, туннели,
в новом платье, с мёртвыми глазами
ты пролетаешь.

И над кладбищем твоим открытым,
где блуждают моряки в тумане,
пока смерть твоя падает ливнем,
ты пролетаешь.

Ливнем падают твои пальцы,
ливнем падают твои кости,
твои вены и мозг и улыбка —
ты пролетаешь.

Над камнями, на которых ты растаял,
под зимой, под времени рекою,
пока сердце падает по каплям,
ты пролетаешь.

Нет, ты не лежишь среди цемента,
где убитых всадников скелеты,
и сердца нотариусов чёрных:
ты пролетаешь.

О морская мальва! О родной мой!
Гитарист в гудении пчелином,
тени в волосах твоих — неправда:
ты пролетаешь.

Тени, что тебя преследуют, — неправда,
тучи мёртвых ласточек — неправда,
тёмные от слёз поля — неправда:
ты пролетаешь.

Чёрный ветер из Вальпараисо,
его крылья в копоти и пене,
пред тобою обметают небо,
ты пролетаешь.

Пароходы, холод в мёртвом море,
вой сирен, и месяцы, и запах
до свету заплаканного утра,
ты пролетаешь.

Ром, и ты, и плач в моей душе,
пустота вокруг и только зонтик,
лестница с поломанной ступенькой,
ты пролетаешь.

Где-то море, и в ночи я слышу,
одинокий, ты летишь под морем,
под туманным морем, что во мне,
ты пролетаешь.

Слышу шум неспешного полёта,
и, как крылья голубей ослепших,
бьют в глаза мне воды мертвецов,
ты пролетаешь.

И один, совсем один, летишь ты
в мире мёртвых навсегда один,
у тебя ни имени, ни тени,
ни цветов, ни нежности, ни губ:
ты пролетаешь.