Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

— Но это ведь может сделать всякий, — возразил Арнау.

— Так и делают… всякий, кто может. Человек, у которого есть десять или сто кроатов, этим не занимается, нет смысла — расходы на поездки туда-сюда, пошлины, лицензии и так далее значительно превысят доход. Подобный обмен выгоден тем, кто рассчитывает на большое количество людей, которые придут с этим десятком или сотней кроатов. — (Мужчины переглянулись.) — И этот заинтересованный — ты, — закончил мавр, разводя руками.

Некоторое время спустя, когда Арнау уже освоил монеты и занялся обменом, Гильем начал знакомить его с торговыми маршрутами и условиями торговли.

— На сегодняшний день главный торговый путь, — сказал он, — тот, который идет через Кандию на Кипр, оттуда на Бейрут, а затем на Дамаск или Александрию… хотя Папа и запретил торговать с Александрией.

— И как же они выкручиваются? — спросил Арнау, играя со счетами.

— С помощью денег, разумеется. Покупают прощение.

Арнау внезапно вспомнил разговор на каменоломне — тогда речь шла о деньгах, с помощью которых оплачивалось строительство королевских верфей.

— А мы торгуем только через Средиземное море?

— Нет, мы торгуем со всем миром — с Кастилией, Францией, Фландрией, но действительно делаем это главным образом через Средиземное море. Различие заключается в видах товаров; во Франции, Англии и Фландрии мы покупаем ткани, в основном дорогостоящие: полотно из Тулузы, Брюгге, Мехелена, Диста или Вилладжио, а сами продаем им каталонский лен. Кроме того, мы везем из-за границы изделия из меди, латуни. На Востоке, в Сирии и Египте, мы покупаем специи…

— Перец, — перебил его Арнау.

— Да, перец. Однако не путай: когда говорят о торговле специями, имеют в виду также и воск, и сахар, и даже слоновьи бивни. Если же речь идет о мелких специях, тогда имеют в виду то, что, собственно, и подразумевают под «специями»: корицу, гвоздику, перец, мускатный орех.

— Ты сказал «воск»? Мы ввозим воск? Как же мы ввозим воск, если вчера ты говорил мне, что мы вывозим мед?

— Все так, — перебил его мавр. — Мы вывозим мед, но ввозим воск. Мед у нас в избытке, а церкви потребляют много воска.

Арнау вспомнил главную обязанность бастайшей — следить за тем, чтобы перед статуей Святой Девы постоянно горели свечи…

— Воск поступает из Дакии через Византию. Другими важными товарами, — продолжил Гильем, — являются продукты. Раньше, достаточно давно, мы вывозили пшеницу, а теперь нам приходится ввозить разные виды зерновых — пшеницу, рис, просо и ячмень. Что касается продуктов, которые мы поставляем в другие страны, то это оливковое масло, вино, сухофрукты, шафран, свиное сало и мед. Ну и еще солонина.

В этот момент вошел клиент, и Арнау с Гильемом прервали свой разговор.

Мужчина уселся напротив них и после обмена приветствиями выложил значительную сумму денег. Гильем обрадовался: он не был знаком с этим человеком, и это значило, что они не обязательно должны были зависеть от бывших клиентов Хасдая.

Арнау выслушал мужчину со всей серьезностью, пересчитал монеты и проверил их подлинность, но на всякий случай передал их Гильему.

Когда Арнау делал запись в книге о депозите, он чувствовал на себе взгляд Гильема, который с одобрением наблюдал за ним. Наставник детей Грау Пуча научил Арнау грамоте, но долгие годы ему не приходилось брать в руки перо. Теперь же бывший бастайш добился значительных успехов в этом деле.

В ожидании открытия сезона мореплавания Арнау и Гильем занимались тем, что готовили договоры по требованиям. Они закупали продукты для вывоза, соперничали с другими торговцами относительно фрахта судов или подряжали их и обсуждали, какие товары ввозить на обратном пути на каждом из кораблей.

— Много ли зарабатывают владельцы кораблей, которых мы нанимаем? — поинтересовался однажды Арнау.

— Это зависит от заказа. При обычных заказах они имеют четвертую часть прибыли. Если дело касается золота или серебра, тут до четверти не доходит. Мы устанавливаем курс обмена, который нас устраивает, а владелец корабля может заработать на разнице между нашим курсом и тем, о котором он сумеет договориться на месте.

— Что делают люди в таких далеких землях? — снова спросил Арнау, пытаясь представить себе, как выглядят заморские страны.

Чужие земли, незнакомый язык. Всё вокруг по-другому, не так, как на родине…

— Во многих городах, — начал объяснять ему Гильем, — есть каталонские консульства. Они такие же, как Морское консульство в Барселоне. В каждом из таких портов есть консул, назначенный Барселоной. Он вершит правосудие в делах, касающихся торговли, и выступает посредником в конфликтах, которые могут возникнуть между каталонскими торговцами и местными жителями, а также городскими властями. В каждом консульстве есть особый дом, окруженный стенами. Там останавливаются каталонские купцы, которым предоставляют склады, чтобы они могли держать в безопасности свои товары, пока те не будут проданы или погружены на корабль. Каждый такой дом является как бы частью Каталонии на чужой территории, где командует консул, а не власти страны, в которой они находятся.