Луиза Кент - Они шли с Васко да Гама

Индия!!!

При этом слове среди придворных начался говор, но смолк, когда король продолжал:

— Ты должен набрать команду, обучить ее и следить за снаряжением кораблей. Поручаю тебе устроить все.

— Государь, — сказал Васко да Гама, — благодарю вас за доверие, но мой брат Пауло старше меня. Командовать должен он, а я с радостью буду повиноваться ему.

— Мне по душе такие чувства между братьями, — сказал король. — Ты можешь советоваться со своим братом, но командование я вручаю тебе. Назначь его капитаном одного из кораблей. Есть два корабля, которые начаты при короле Жоане и ждут своего окончания. Третий корабль можно купить. Можешь ли ты указать еще одного капитана, для него?

— Да, государь. Николай Коэльо, брат вот этого вашего пажа, хороший моряк и мой близкий друг. Он всегда говорил, что путь в Индию можно найти.

— Очень хорошо! — Король Маноэль повернулся к своим советникам. — Сеньоры, в звездах написано, что Индия будет открыта двумя братьями из нашей страны. Один из них стоит здесь перед вами. Приказываю вам воздать ему честь, ибо он принесет большую честь нашей португальской земле. Приглашаю вас в мой кабинет, сеньор Васко, так как нам нужно поговорить обо многом. Желаю вам доброго дня, сеньоры.

Король вернулся в кабинет. Проходя мимо Закуто, он сунул в руку астрологу кошелек. Шон услышал звон золота. Вслед за королем шел Жоан Коэльо; вид у него был торжественный и важный, но все же он успел мимоходом ткнуть Шона в ребра.

Теперь-то придворные столпились вокруг Васко. Шон мельком увидел его лицо. Сеньор Васко, по-видимому, не находил никакого удовольствия в обществе «павлинов».

— Нам нужно идти, Шон, — сказал астролог.

Они выскользнули прочь по темной лестнице, но не успели отойти далеко от дворца, как услышали за собой бегущего человека. Это был Жоан Коэльо.

— Я должен ехать на север за своим братом, — выговорил он, задыхаясь. — Сеньор Васко просит вас известить сеньора Пауло и вызвать его сюда. Вот письмо. Всего несколько слов, но их достаточно, чтобы сеньор Пауло увидел, что это не обман. Он говорит, что вы один знаете, где находится его брат.

— Куда ты едешь? — спросил Закуто.

— В Лейрии. Николай поехал туда за сестрой, срок ее воспитания в тамошнем монастыре истек.

— Тогда с тобой поедет Шон, так как сеньор Пауло находится недалеко оттуда.

Шон задохнулся.

— Я?.. Вы думаете?.. Разве я смогу?..

Закуто засмеялся:

— Да, ты. Я слишком стар для переезда в пятьдесят миль. Тебе одному я доверю название того места, где скрывается сеньор Пауло. Все, что случилось здесь, ты знаешь не хуже меня. Тебе придется только переодеться, так как мой родич Самуил делал это платье не для того, чтобы в нем ездить, и спать, и попадать под дождь. Я достану лошадь, быструю лошадь, у моего родича Мозеса. Скоро ли отправляется юный сеньор?

— Через час.

— Он будет готов. Идем, Шон. И помни, — прибавил он, когда Жоан убежал обратно во дворец, — ты видел, как исполняются пророчества.

Быстрая лошадь из конюшен Мозеса оказалась костлявым, серым животным, весьма привязанным к родному городу. Она все время оборачивалась к Лиссабону, и ее приходилось сильно колотить, чтобы перевести на неровную рысь. Гнедая кобыла Жоана, из королевских конюшен, двигалась плавно, словно скользя. За ними следовали двое королевских слуг на мулах с серебряными колокольчиками. Когда они оставили сады и фермы под Лиссабоном и свернули на песчаную дорогу среди высоких сосен, серый конь решил, что оборачиваться уже нет смысла, и пустился вперед неровным галопом. Шон охромел от подскакиваний в седле, пока они добрались до таверны, в которой должны были заночевать.

Стемнело, когда они нашли ее. Железные ворота и дверь были открыты. Изнутри светился огонек, вокруг него двигались темные тени. Пахло рыбой, оливковым маслом и луком. Хозяин таверны выбежал с факелом, от которого по стенам запрыгали розовые пятна. Копыта лошадей и мулов громко застучали по мощеному двору.

Рыбная похлебка оказалась вкусной. Комната была полна дыма, Шон с трудом различал связки лука, чеснока и копченые окорока, подвешенные к потолку. Единственным освещением, кроме очага, был фитиль, плавающий в блюдце с маслом.

В темном углу, между трубой очага и стеной, сидел старик, закутанный в черный плащ; лица его Шону в темноте не было видно. Другие люди были, вероятно, его слугами. Один из них, огромный детина, уже спал на скамье, натянув на лицо бурый плащ. Спален не было.