Алексей Чопорняк - Орлы златого века Екатерины

Как принял ты врага на штык,
Упрись в него ногой, тащи свой штык назад —
К нему враг не привык,
Штыку твому не рад.
Вокруг тебя опять врагов ватага,
Ты уши прижимай,
Не отступай ни шага,
Ты смотришь вправо – видишь влево,
Ты смотришь влево – видишь вправо,
Второго, третьего на штык ты подымай,
Преследуй и гони врага
До полного в сраженье перелома,
До полного врага разгрома.

Из года в год могущество России
растет стремительно, врагов ее пугая,
Их втайне меж собой враждой соединяя.
Блистательная Порта уж не за пазухою ли держит
камень?
Восстания вспыхнувший шляхетский пламень
Прекрасный повод ей дает,
Чтоб дать событьям пагубный России ход.
Как раз в Подолии, в заштатном городишке Баре,
где даже на постое не стоят солдаты,
Вдруг разразилися дебаты
Смутьяны – шляхта и магнаты —
конфедерацию мятежную создали
И на волне народного волненья
Вооружили срочно ополченье,
Ни слова никому не говоря,
Законного чтоб свергнуть короля.
О помощи тот молит русскую царицу.
Как ей быть?
Ответ ее: не медля гидру раздавить —
Послать Суворова в шляхетскую столицу,
Чтобы волненье погасить.
А тут еще казаки, запорожцы, как на зло,
Преследуя отряды польской шляхты,
Ворались в приграничный городишко Балту,
в чей-то дом,
И учинили там погром,
Разграбив между делом лавки турок местных,
Исчезли в направленьях неизвестных.
Султан турецкий, брызгая слюною
И топая от ярости ногою,
Велел издать указ,
Не медля, чтоб на Русь идти священною войною,
как повелел аллах,
И зачитать его в мечетях, на базарах, площадях.

Уж в церкви полковой молебствие кончалось,
Все знали, черной тучей вновь
Опасность на Россию надвигалась,
Прервался мирной жизни ход,
Событья приняли внезапный поворот.
Знать, снова надевать солдатам надо ранцы,
Закопошились польские повстанцы!
И снова флейта песнь походную поет,
И снова барабан тревогу бъет.
Уж не войны – восстания пожар,
Седлай же своего коня, гусар!
Не отставать, ровнее строй держать!
Вперед идет суворовская рать!
И суздальцы, весь полк, его обоз
За тридцать дней
без малого проходят тыщу верст.
До Польшы уж рукой подать,
Костелы всем отчетливо видать,
Тут полк на краткий отдых становился,
К войскам Суворов с речью обратился:
– Богатыри мои, солдаты!
Варшава перед вами
И Богородицы покров над всеми нами,
Противник наш – конфедераты —
Католики, шляхта, магнаты
Высоко знамя мятежа
Над всею Речью Посполитой подымают
И ненависть к России разжигают,
Ужасный чинят произвол,
Единоверцев, малороссов унижают,
Их хаты, урожай сжигают,
В храм православный не пускают,
Ругают, бьют и оскорбляют.
Спасения ища, несчастные, страдающие наши братья
С надеждой раскрывают нам свои объятья,
Спасем же их от недругов, спасем!
Не отдадим на поруганье, на стыд, позор, на растерзанье,
Не пустим инославных на порог!
Мы победим, мы русские солдаты!
С нами Бог! —
Но усмирение бушующей шляхетской фронды
Велось Суворовым в войне без линий фронта.
Однажды, по пятам
преследуя повстанцев в глубь лесов,
Суворовский отряд – отчаянная горстка храбрецов —
Недалеко от Бреста
Панов в Орехово нагнал,
Но сам едва в засаду не попал,
Был окружен
Превосходящим численно врагом,
Дежурный офицер уж предложил сдаваться.
– Сдаваться? – Cуворов гневно закричал. —
Напротив, будем драться!
Арестовать! Под суд его, под суд! —
Велел тот час поджечь Ореховку гранатой.
Тут гренадеры взяли на штыки
И в бегство обратили конфедератов.
И лишь немногие при этом уцелели.
Главарь Пулавский Казимир,
Каким-то чудом избежавший плена,
Ксаверий, брат его родной,
Смертельно ранен выстрелом в упор,
Вступивши в поединок с ротмистром Кастелли.
Но стычки постепенно приняли характер затяжной
И обернулись партизанскою войной.
Суворов из конца в конец
По Польше рейды совершает,
Врагов Отечества уздою усмиряет,
Бунтовщиков он гонит по пятам,
Существенный урон наносит тут и там,
А по ночам в палатке полевой
Свеча Суворова не гаснет до рассвета.
Знакомьтесь, рассужденья
о войне с конфедератами
Стратега и поэта.
Из опыта известно подтвержденье,
Что лучшая защита – нападенье,
Бунтовщиков гнать по следам горячим,
Да разве может быть иначе?
Не нанесешь противнику урон —
жди нападенья от него
Со всех сторон.
А кто они, твои конфедераты?
Как мы сейчас сказали б, демократы,
Весьма разноколиберный народ,
А то и вовсе разношерстный сброд:
Паны со всею челядью своей,
Охотники из бывших егерей,
Наемники из разных стран
И кое-кто из горожан,
Два-три еврея
С поставками гешефтами владея,
И даже был один цыган.
Бунтовщики, судьбу свою кляня,
Суворова боялись как огня.
Поднявши на штыки, как на рога,
И нанеся стремительно удар кавалерийский,
Суворов по пятам преследует врага
И не дает ему минуты передышки.
Усеяв поле трупами врагов,
Своих солдат он чудом сохраняет,
Царица Богородица покров
Над головами русских простирает.
А уцелевших ляхов ветр судьбы
К корчме под вечер к придорожной прибивает,
Где пуншем гордый лях
Под сладкий стон зурны
Плод горьких поражений заливает.
А кони во дворе не досыта накормлены стоят
И теплою попоной не накрыты,
И долго будет свет еще в корчме гореть,
Туманами и росами укрытой.
А утром надо вновь седлать коней
И снова уходить им от погони,
И панночка, прильнувши у дверей,
Услышит, как заржут прощально кони.
Ах, кони, кони, кони вы мои,
И жизнь моя – поводья на ладони,
Зачем одни остались мне верны?
Зачем меня несете от погони?