Алексей Чопорняк - Орлы златого века Екатерины

И вслед за смельчаком, не тратя время зря,
На вал взошли екатеринославцы-егеря,
Сквозь толпы яростно рычащих янычар
Себе прокладывая путь —
Их командир майор Леон Неклюдов – не забудь!
Сей храбрый офицер и подлинный герой измайльского
сраженья
Глубокого достойный уваженья,
Ни жизни не щадя, ни сил
В той жаркой схватке тяжелое раненье получил.

Несокрушимой смелостию русских храбрецов
Сжимается вокруг Измаила кольцо.
Наращивая мощно наступленье, —
Чем в главном предопределив исход всего сраженья, —
Вступил в жестокий бой без дураков
Морской десант – флотилия дунайских моряков.
Причалив к берегу на парусных судах, на шлюпках,
чайках и дубах,
Оружие высоко над головой подняв,
Десантники бросались в ледяную воду,
В атаку шли на штурм, не зная броду.
Настилом здесь служил для них огонь картечный,
Что через реку с острова Чатал
османскую твердыню доставал,
В ней сея смерть и разрушенье,
Бушующих пожаров наводненье,
Служа девизом в схватке быстротечной:
«Могущество османов тут не вечно!»

А наверху на крепостном валу
Смертельная мгновенно схватка закипела.
Построясь на валу в порядок боевой,
Екатеринославцы за разом раз
В штыки бросаясь,
Вдоль крепостного вала пядь за пядью продвигаясь,
Ведут последний бой,
Отбрасывая янычар перед собой.

Засевши в Табии, толпа головорезов-янычар,
От гренадер-фанагорийцев
С ожесточенной яростью оборонялась,
И чаша тут весов в разгаре боя
Чуть в пользу турок не заколебалась.

У турок тут не выдержали нервы,
Айдос Мехмет-паша
немедля бросил в бой последние резервы,
И с криками «Алла, Алла»
кидаясь в схватку вновь и вновь,
хотели турки с крепостного вала
сбросить русских в ров.
Кутузов окружен, ему уж нет спасенья,
Ждет неизбежное его, казалось, пораженье,
Но нет! Еще не пробил роковой последний час:
Ему чрез вестового
Передают суворовский приказ:
«Назад ни шагу! C нами Бог и крестная святая сила!
Ведь русских Богородица всегда хранила,
Вас назначаю комендантом Измаила».

Уверенность Суворова в победе
Сильнее, чем волшебный эликсир,
Вдохнула в наступавших мужество,
придав им новых сил.

Воспрянули войска,
Мгновенно пламенный порыв их охватил,
Фортуна вновь лицом к ним повернулась,
Тут гренадеры вновь ударили в штыки,
И контратака янычар позорно захлебнулась,
Их полным пораженьем обернулась!

Сбылось Суворова пророческое предсказанье,
Как крепость Измаил навеки прекратил
Свое существованье!

Мятежный карманьольский дух
Республиканского волненья
В душе француза не потух,
Дремавший до поры, проснувшийся вулкан
Тут начал огнедышущея лавы изверженье.

Святой традицией веками освящен,
Вдруг рухнул, пошатнувшись, трон,
Трон венценосного Людовика правленья.

Король, застигнутый событьями врасплох,
И волею судьбы лишившись свиты, армии и трона,
В мгновенье ока оказавшись вне закона,
Судьбу свою безжалостно кляня, пытаясь скрыться
наудачу,
Был при попытке бегства схвачен,
Решением Конвента осужден
И гильотиною в Париже усечен.

И вот уже республиканская зараза
Ползет по миру как проказа,
В сей исторический момент
Повсюду верх берет плебейский элемент,
И зверь встает из бездны вод,
Кипит, безумствует народ.
И, возглавляемый народных масс кумиром,
Меч Франции, занесенный над миром,
Уж угрожает странам и царям, монархам, тронам
И государям.

Суворовский военный гений
Не мог не разглядеть в нем тлеющий очаг
Грядущих европейских битв и потрясений.

Суворов превосходно понимал
И гениально прозорливо предсказал,
Что не далек тот день и час, как мы сказали бы сейчас,
Когда Наполеон как полководец, как стратег и воин
У современников оценки высшей будет удостоен,
В истории таких имен предельно мало,
С Наполеоном рядом ставит он
Лишь Гая Юлья Цезаря и Ганнибала,
Но восходящая звезда Наполеона
Несет с собой в мир не лавры и не розы,
Тая в себе смертельную угрозу
монархиям, российскому Отечеству, самой его судьбе
и трону – подумать страшно – в грязь
уронит русскую корону!
О, как шагает мальчик широко,
Пора, пора остановить его!