Игорь Ефимов - Бунт континента

Его первым импульсом было: «Атаковать! Немедленно! Выбить с высот любой ценой!»

В десять утра британская пехота уже грузилась в десантные баржи, береговая артиллерия готовилась смести огнем деревянные бастионы. Штабные офицеры, помнившие ужасные потери в бою за Чарльзтаун, пытались отговорить генерала, объяснить ему, что фронтальная атака противника, укрепившегося на высотах, кончится катастрофой. Он был неумолим. «Выбить, пока они не успели открыть огонь по кораблям в гавани!»

Обе стороны готовились к тяжелому кровопролитному бою. Но само провидение вдруг вмешалось в людские дела, используя свой проверенный инструмент — погоду. Теплое и ясное небо вдруг начало наливаться грозовой чернотой. Поднявшийся ветер валил ограды, выдавливал стекла в домах. Две баржи с британскими десантниками вынесло на берег. Американцы, укрывшиеся за деревянными стенами возведенных за ночь укреплений, стыли под ледяным дождем. К вечеру ураган бушевал с такой силой, что людские раздоры должны были утихнуть на время.

На следующий день черная туша бури переползла с земли на океан. Ни одно грузовое судно с островов Вест-Индии не смогло достичь гавани Бо-стона. Запасов продовольствия в городе оставалось на две недели. К вечеру восьмого марта из-за бруствера британских укреплений появилось несколько человек с белым флагом. Нет, это не была капитуляция. Принесенное парламентерами письмо не имело ни обращения, ни подписи. Но оно извещало американцев о том, что, если они не будут препятствовать погрузке британцев и лоялистов на стоявшие на якорях корабли, город Бостон не будет предан огню.

Можно ли было верить такому обещанию? Не уловка ли это, нацеленная на то, чтобы выиграть время? Тем более что на следующий же день британские батареи, установленные на перешейке, обрушили шквал огня на укрепления, возводившиеся на Нукс-Хилле. Четверо американцев были убиты, а на склонах холма удалось собрать семь сотен ядер.

В воскресенье, 17 марта, в день святого Патрика, Вашингтон прибыл на Дорчестерские высоты с рассветом. В подзорную трубу ему были видны фигуры британских часовых, торчавших над брустверами. Он перевел окуляр на гавань и с трудом перехватил индейский боевой крик, готовый вырваться из его горла.

Один за другим британские корабли покидали порт.

Ровный попутный ветер наполнял их паруса, выстраивал фрегаты в грозную колонну. Непобедимый королевский флот, казалось бы, готов был сразиться с любым неприятелем, орудия были готовы к стрельбе, канониры ждали приказа. Но где же противник? Неужели этот сброд, оставшийся на берегу, смог вынудить такую армаду к отступлению?

А что же часовые на укреплениях?

Вашингтон повернул трубу в сторону перешейка, соединявшего полу-остров Бостона с материком. Увидел, как конный разъезд род-айлендской милиции осторожно приблизился к британским бастионам. В голубоватом кружочке картинка выглядела нереальной, приобретала вид театрального действа. С балетным изяществом один из кавалеристов извлек свой палаш и толкнул британского часового. Соломенная кукла в красном мундире послушно повалилась набок.

И в этот момент ликующий вопль прокатился по бастионам, окатил Вашингтона тугой волной, отозвался в сердце всплеском счастья. Солдаты и офицеры выбегали из-за деревянных брустверов, скакали, обнимали друг друга, бросали в воздух треуголки и кивера. Билли Ли отирал слезы, затекавшие ему в углы лилового рта.

Освобожденный от врага город лежал у их ног — изможденный холодом, загаженный, разграбленный, дымящийся там и тут, но как будто готовый тут же начать возрождаться под теплым весенним небом.

Вашингтон нашел силы вернуть себе невозмутимый вид, подозвал к себе Руфуса Патнама и сказал:

— Сэр, ваши деревянные крепости сделали свое дело. Поздравляю и благодарю от имени всей армии. Теперь прошу вас — поезжайте к своему кузену, генералу Патнаму, и передайте ему мой приказ: для занятия города составлять отряды только из тех солдат, которые перенесли оспу или сделали прививку. С отплытием британцев болезни могут стать нашим главным врагом.

Март, 1776

«Американцы не препятствовали отплытию британского флота, артиллерийский огонь был прекращен... Генерал Вашингтон с небольшим отрядом въехал в Бостон с развернутыми победными знаменами и наблюдал, как остатки британской армии в панике оставляли город, так долго страдавший под их властью. Бескровная победа, с одной стороны, и постыдное бегство, с другой, были встречены, в зависимости от политических пристрастий, одними — с радостным удивлением, другими — с горестным изумлением».