Дмитрий Дмитриев - Русский американец

Вдруг встал Тольский. Все затаили дыхание, ожидая, что будет. У Тольского был бокал в руках.

-- Александр Сергеевич, -- громко обратился он к Грибоедову, -- я приношу вам мою глубокую благодарность за то, что вы потрудились описать меня в своей пьесе. Пью за ваше здоровье. А вы, господин Жилинский, повторите нам то место монолога, которое, как видно, вам очень понравилось.

-- К чему повторять, довольно! -- несколько смутившись, ответил Жилинский.

-- Нет, не довольно. Прошу повторить, -- возвышая голос, потребовал Тольский.

-- Повторите, повторите! -- обратились к Жилинскому некоторые из гостей.

Тот неохотно повторил.

-- Прекрасно!.. Звучные стихи!.. Вы и читали их недурно, господин Жилинский.

Тут встал Грибоедов и начал уверять Тольского, что эти стихи написаны не о нем.

-- Полноте, добрейший Александр Сергеевич! Ваши стихи -- мой живой портрет, моя полная биография, хоть и неприглядная, но правдивая. Еще и еще благодарю вас. Пока жива матушка Россия, пока будет звучать русская речь, будут жить и повторяться русскими людьми ваши гениальные стихи, а вместе с ними не умрет и мое многогрешное имя!

Пушкин и Грибоедов бросились целовать Тольского. Предложили за него тост. Собравшиеся вздохнули свободнее: гроза пронеслась. Жилинский незаметно исчез.

-- Господа, маленькая оговорка, -- громко обратился Тольский к гостям, сидевшим за кофе. -- Каюсь, господа, я играл, обыгрывал и на дуэли убивал, но не воровал и взяток, ей-богу, никогда не брал, а потому, что не служил...