Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть третья)

-- Всякому-бы того-же хотѣлось -- возразилъ Алексѣи -- но должно жить по состоянію. Притомъ-же, братецъ Князь Борисъ Матвѣевичъ обѣщалъ доставить тебѣ мѣсто: тогда надобно переѣзжать отсюда, и всѣ твои издержки на украшенія пропадутъ по пустому.

"Покамѣстъ Его Сіятельство изволитъ исполнить свое обѣщаніе, то все, что я теперь сдѣлалъ, можетъ состарѣться и сгнить" -- отвѣчалъ съ неудовольствіемъ Аглаевъ.-- "Впрочемъ, всякій живетъ по своему. Совѣты давать и я могу не хуже другаго."

Въ продолженіе сего дружескаго разговора, Пронскій бесѣдовалъ съ Княгинею Рамирскою, которая употребляла всѣ средства, чтобы выставить сестру свою: разсказывала объ ея дарованіяхъ, ея добромъ сердцѣ, тихомъ и миролюбивомъ характерѣ, разсудительности -- словомъ: осыпала ее похвалами, а Софья напротивъ уклонялась отъ этѣхъ похвалъ, и нѣсколько разъ перемѣняла разговоръ.

Послѣ обѣда всѣ пошли гулять. Аглаевъ хотѣлъ показать хозяйственны# заведенія свои, и сдѣланные имъ, для опыта, посѣвы въ полѣ. Старая Холмская отказалась отъ прогулки, подъ тѣмъ предлогомъ, что со времени пріѣзда Елисаветы было шумно, и либо они ѣздили въ гости, или къ нимъ пріѣзжали гости, и потому она давно не видала внучки своей. Настоящая же причина желанія остаться дома, наединѣ съ Катериною, была та, что она уже Давно замѣтила грусть и задумчивость ея. Зная человѣческое сердце, не хотѣла она вмѣшиваться въ непріятности между супругами. Ей было извѣстно, что даже и самой матери не должно быть посредницею между ними. Холмская видѣла, что Катерина не такъ уже была счастлива, какъ прежде; но она показывала видъ, что будто-бы ничего не замѣчаетъ, молилась за нее Богу, и Ожидала, чтобы Катерина сама начала говоришь. Она поставила себѣ правиломъ ничего не спрашивать, и не требовать никакихъ объясненій, потому, что вопросы такого рода, участіе и обыкновенныя утѣшительныя фразы всегда производятъ болѣе вреда, чѣмъ пользы. Молодыя женщины, когда первое очарованіе ихъ проходитъ, когда онѣ видятъ, что не всѣ блистательныя надежды ихъ совершились, способны впасть въ другую крайность: почитать себя совершенно несчастливыми. Неловкое участіе и утѣшеніе родныхъ или друзей, утверждаютъ ихъ въ этой мысли, и служатъ основаніемъ къ настоящему злу, и раздору между супругами. Сострадательный взглядъ, и нескромное, неумѣстное изъявленіе жалости, даютъ иногда какому нибудь вздору большую важность, и чисто молодая женщина, безъ всякой существенной причины, почитаетъ себя оставленною и несчастною, отъ безпокойства и нѣжнаго участія, или, просто, отъ неловкости неразсудительной матери, сестры, или подруги.

Холмская все это знала по опыту. Хотя весьма было замѣтно, что Катерина давно искала случая повѣрить ей свое горе; но сама она не начинала первая этого тягостнаго разговора, была осторожна въ словахъ своихъ, чтобы не подать дочери повода думать, будто она вызываетъ ее на довѣренность, и, слѣдовательно, уже замѣтила непріятности ихъ съ мужемъ. Такимъ образомъ говорили онѣ о постороннихъ предметахъ, покамѣстъ всѣ пришли съ гулянья.

Аглаевъ возвратился домой въ дурномъ нравѣ. Онъ обижался, и насилу могъ выдерживать безпрестанныя возраженія, замѣчанія и совѣты Алексѣя. Елисавета съ неудовольствіемъ узнала, что мужъ ея скоро пріѣдетъ за нею. Пронскій, чувствуя, что привязанность его къ Софьѣ часъ отъ часу болѣе усиливается, былъ не очень доволенъ ея холодною съ нимъ вѣжливостью, которая не подавала ему большой надежды. Одна только Софья возвратилась въ томъ-же расположеніи, въ какомъ пошла: она ни съ кѣмъ не спорила, никто ей не подавалъ совѣтовъ, и никакого непріятнаго извѣстія не было ей сообщено.

Но Аглаевъ чувствовалъ, что досада его на Алексѣя Холмскаго не даетъ ему права казаться невѣжливымъ. Онъ преодолѣлъ себя, старался быть любезнымъ, занимался Пронскимъ, который очень ему нравился, по дружбѣ и по уваженію его къ Софьѣ. Ему хотѣлось, чтобы Пронскій женился на ней; Катерина имѣла тоже въ виду, и помогала съ своей стороны мужу. Притомъ-же и маленькая ея Сонника была здорова и очень мила, прыгала и плясала подъ звуки Фортепіано, когда играла Софья. Пронскій, подойдя къ Софьѣ, сказалъ, что вчера, при входѣ въ гостиную къ Фамусовымъ, былъ онъ восхищенъ пріятнымъ ея голосомъ, и проситъ ее, сдѣлать одолженіе, спѣть что нибудь и теперь. Софья, безъ всякаго жеманства и обыкновенныхъ отговорокъ, исполнила его просьбу: онъ съ восторгомъ ее слушалъ. Время прошло нечувствительно, съ большимъ для всѣхъ удовольствіемъ.