Рут Дауни - Медикус и пропавшие танцовщицы

Рус кивнул. А про себя подумал: всё же не вполне ясно, кому в действительности принадлежали деньги, которые он послал Юлию.

Дафна стояла за разделочным столом, разбивала коричневые яйца в миску, по две штуки сразу. Делала она это одним быстрым и ловким движением, и Рус вдруг с тоской вспомнил отчаянные попытки Тиллы управиться на кухне с одной здоровой рукой. Дафна подняла голову, увидела его, улыбнулась и указала на дальний конец стола. Там стояла плетёная корзина, внутри из-под одеяла выглядывала маленькая головка в облачке тёмных пушистых волос.

Рус сказал все положенные в таких случаях слова, которые обычно люди говорят о новорождённых. Да, этот ребёнок был действительно чудом, хоть и ничем не отличался от других младенцев, а запах, исходящий от пелёнок, подсказывал, что их пора сменить. Он взглянул на Хлою, затем — на Дафну.

— Пришёл спросить, слышали ли вы новость. Фрина благополучно вернулась домой.

Дафна торжественно воздела вверх палец, с него тягучей струйкой стекал яичный белок.

— Случайно не знаете, кто принёс это послание?

Хлоя покачала головой.

— Сюда, во всяком случае, никто не заходил. — Она взяла Гая за руку. — Иди поешь, — предложила она и, прежде чем пройти обратно в зал, на секунду остановилась поговорить с поварихой и проверить содержимое двух кастрюль, из-под крышек которых валил густой пар.

Рус снова последовал за ней.

Подойдя к стойке, Хлоя поманила к себе Мариам.

— Подашь всё, что только доктор пожелает, — сказала она. Девушка принялась торопливо собирать грязную посуду со стола. — Да, и не забудь налить ему фалернского. Он наш почётный гость. И скажи Флоре, пусть улыбается, ладно? Люди приходят к нам веселиться, а не плакать.

Рус покосился на посетителей и девушку, которая металась между столиками, освещёнными масляными лампами, и вспомнил, как всего два месяца назад сам он страшно смущался, впервые войдя в это заведение. Теперь же он был рад оказаться здесь. Идти вечером всё равно больше некуда, за весь день он съел всего две колбаски, отобранные у пациента, которому предписывалась строгая диета. Он поставил вино на стол и уселся на свободное место, а Мариам принесла ещё одну чашу и полный до краёв кувшин с фалернским. А затем отправилась за бараньим рагу.

Пришла Хлоя, присела рядом, налила себе и ему подлила в чашу. И тут вдруг на стол опустилась огромная рука — над ними, пошатываясь, склонился пьяный легионер.

— Вон та сучка, — он указал на столик возле бара, — не желает подняться со мной наверх.

Хлоя отодвинула кувшин, опустила ладонь на его руку.

— Надеюсь, ты джентльмен, Марк, и предложил ей взамен нечто стоящее?

— Ты здесь главная. Так пойди и скажи, пусть делает свою работу.

Хлоя покачала головой.

— Все наши девушки работают только на себя, Марк. — Она придвинулась к нему поближе. — И их отбирала и особым образом готовила я. Тебе может показаться, что она слишком много запросила — больше, чем ты платил прежде или в другом заведении. Но уверяю, разочарован не будешь.

Легионер смотрел на неё, вытаращив глаза.

— Да она целое состояние запросила! Мерзавка! Ладно, хрен с ней. Кто у тебя ещё тут есть? — Он оглядел Хлою с головы до пят. — Сама-то сегодня работаешь?

Хлоя улыбнулась и указала на дверь, возле которой маячил Стикх, бросая на них подозрительные взгляды.

— Теперь я принадлежу только одному мужчине, дорогой... Исидора! — Девушка обернулась, она поманила её к себе. — Вот, Исидора, познакомься, это мой старый добрый друг Марк. Марк, вот для тебя девушка. — И она соединила их руки.

Когда парочка удалилась, Хлоя со вздохом облегчения откинулась на спинку стула.

— Глупая сучка! Придётся с ней потолковать. Не одно, так другое, ни минуты покоя. — Она оперлась локтями о поцарапанную столешницу. — Ну? Что ты на это скажешь?

— Так, стало быть, ты новая Мерула?

— Не может же девушка работать вечность, сам понимаешь. Всегда хотела выбраться отсюда, прежде чем стану жалкой старухой.

Рус, не уверенный, что комплимент придётся ко двору, пробормотал что-то нечленораздельное, отпил большой глоток вина, которое она всё время подливала ему, и спросил:

— Что это?

— Не ожидал, что здесь подают такое? — В голосе Хлои слышалась гордость. — Это настоящее фалернское. Презент от одного клиента. Только не спрашивай от кого, всё равно не скажу. Мы здесь умеем хранить тайны.

Рус понимал: никакое это не фалернское, однако молчал. По крайней мере, гораздо лучше той бурды, что подавали здесь при Меруле. Вместо этого он сказал: