Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

— Да ну, — не поверил кто-то.

— Ей-богу.

— Может, это не он был?

— Эт, или я не знаю пана Гепнера? Два года жаб ему носил, тот их вскрывал. Говорю же, вернулся во Львов. Израненный весь, хромой, в рубищах последних, Бог лишь ведает, где его носило…

Наемник вскочил и стал над ними.

— Простите мое вмешательство, панове, — молвил Казимир, — но речь не идет ли про достойного пана Доминика Гепнера?

Мещане переглянулись.

— Именно так, — сказал худой горожанин. — Но кого считать достойным, то, прошу пана, дело личное.

Наемник ласково улыбнулся.

— Полностью с вами согласен, — примирительно молвил Казимир, — а подскажет ли мне панство, где найти этого человека?

— Конечно, — хмыкнул мещанин, — на Рынке…

И поняв, что тот нездешний, подробно ему объяснил, где находится каменный дом Гепнера.

Казимир поблагодарил и, решив не терять времени, сразу подался туда. Орест, хотя ничегошеньки не понимал, двинулся следом, на ходу выпытывая, кто такой этот Доминик Гепнер и стоит ли он того, чтобы из-за него бросить пиво. Казимир не мог ответить. В конце концов, он сам не понимал всего до конца.

Двери каменного дома были открыты, поэтому наемники беспрепятственно поднялись на второй этаж. Откуда-то слышался разговор, и женский голос показался им знакомым. Проникнув в небольшую, заставленную книгами комнату, они увидели Софию.

От неожиданности женщина вскрикнула, а тот, кто сидел напротив нее, спиной к свету, медленно вытянул саблю.

— Вон как, — процедил Орест, — я таки выбрал себе потаскуху.

— Заткните рот, юноша! — прохрипел неизвестный. — Иначе я заставлю вас это сделать.

— Не раньше, чем я укорочу вас на голову!

— Стой! — остановил его Казимир. — Скажите, пане, вы — Доминик Гепнер? — спросил он у незнакомца.

В ответ тот утвердительно кивнул.

— Я имею для вас кое-что, — наемник подал ему сверток.

Руки Доминика мелко задрожали. Гепнер даже не был вынужден прочесть, он узнал эту вещь сразу.

— Наконец… — отозвалась София. — Теперь мы имеем все! И у нас есть шанс на спасение.

— Где вы это взяли? — взволнованно спросил Людвисар.

Казимир неуверенно рассказал про умирающего оборотня. Теперь та ночь казалась ему по меньшей мере странным сном.

— Больше всего мороки будет с этим, — сказал Гепнер, поднося к свету рубин великолепной работы, — но я вспомню чертежи… Надо только немного времени…

Христофа в сознание привела человеческая возня и душераздирающие крики. Оглянувшись, он увидел, что до сих пор находится в доме бургомистра, но вокруг царит страшный беспорядок. Через минуту вбежал запыхавшийся слуга и, не глядя на него, бросился к перевернутому письменному столу.

— Что происходит? — спросил курьер, пытаясь подняться.

Баварец перестал шарить и уставился на него, как на покойника, что вдруг воскрес.

— Как вы… себя чувствуете? — спросил он.

— Плохо, — признался Христоф, — но дайте наконец мне ответ…

— Не знаю, с чего начать, — сказал слуга, — враг под стенами города… вчера сожгли ведьму, а сегодня… сегодня…

Мужчина вдруг сел на пол и зашелся горьким плачем.

— Что — сегодня? — допытывался Христоф.

Ему наконец удалось подняться на ноги, но перед собой он уже видел не одного, а четырех баварцев, что хором рыдали.

— Что сегодня? — во второй раз спросил он.

— Убили бургомистра, — простонали четверо, — тот проклятый Себастьян… ворвался сюда… и… и…

Курьер недослушал. Ему плевать было на человека, что безжалостно отдал толпе какую-то женщину, только бы успокоить кровожадную ораву. Удобно было возложить на нее беду, что подступила к городу. Если да, то свою кару он получил заслуженно.

Больше его волновало, что творится под стенами. Шатаясь, словно пьяный, он сбежал по лестнице вниз и двинулся шумным Рынком. Повсеместно сновали горожане и ландскнехты, которых магистрат нанял для помощи. Под ногами сновали и выли собаки, в церквях били колокола, а в воздухе стоял невыносимый запах растопленной смолы. Христоф пытался расспросить, где именно враг, кто руководит обороной, где стрелки… Но все только отмахивались от него. Лишь какой-то сумасшедший принялся рассказывать ему, что кто-то заперся в городской мастерской-людвисарне, потому что хочет сделать там огромную пушку, которая уничтожит врага враз. Курьер сердито его оттолкнул, но от того зашатался и едва не упал, но чьи-то сильные руки подхватили его.

— Нашел, когда напиться, брат, — послышался ему знакомый голос.