Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

Деражня теперь неприветливо маячила чернотой, окруженная свежим частоколом, который построили в первую очередь. Подновленные дома также переливались желтыми досками среди обгоревших срубов, от чего рябило в глазах. Даже часовой на башне казался зловещим навом, сторожем изо какого-то царства мертвых.

Орест не обращал внимания на эту мрачность. Точнее, ему было безразлично. Легши вечером на обгоревшие доски в кузне, парень так и не смог заснуть. В густой темноте он слушал сонное сопение Казимира и отдаленные крики совы, будто эти звуки имели для него какое-то значение. Наконец юноша поднялся на ноги и, нащупав сбоку саблю, тихо вышел во двор.

Ночь была уже по-осеннему холодной, сгоняя стражников поближе к огню и котелкам с горячим питьем. Каждый из них охотно умостился бы на Орестово место, если бы только тот великодушно заменил его на часах. Но он даже близко не имел такого намерения. Немного постоял, а потом двинулся к полуразваленному дому коменданта. Стражника под дверью не было, ротмистр больше не занимался такими глупостями. Согнувшись под скошенным косяком, Орест беспрепятственно проник внутрь.

Матвей тоже не спал. Комендант сидел перед светильником-ночником. Когда скрипучие доски выдали гостя, он едва взглянул на него.

— Чего тебе, наемник? — спросил ротмистр.

— Хочу спросить, как пан чувствует себя, — немного запнулся прибывший.

— Какое твое дело? — не понял Матвей.

— Я, как никто другой, желаю, чтобы ваши раны поскорее зажили, — сказал Орест и решительно добавил: — Должен выяснить кое-что.

Комендант едва заметно усмехнулся.

— Ну, говори. Впервые вижу наемника, которому по нраву шляхетские прихоти. Что ж я тебе сделал?

— Мне нужна эта женщина. София…

Орест заметил, как Матвей изменился в лице. Он, видимо, не ожидал соперника.

— Разве пани Елецкая сделала выбор в чью-то пользу? — сухо переспросил комендант.

— Нет, но если один из нас будет мертвым, то ей вообще не придется выбирать, — дерзко ответил Орест.

— Трудно не согласиться, — кивнул ротмистр, — что ж, я к твоим услугам хоть сейчас.

— Ваша милость еще больны, — возразил наемник.

— Наоборот, я прекрасно чувствую себя, — заверил Матвей, — или, может, ты сам испугался?

Орест ответил свысока:

— Я буду бить левой.

Он отправился к выходу, комендант — следом за ним.

Из форта они вышли как добрые друзья. Никто бы даже не заподозрил о вражде, вспыхнувшей между ними. Казалось, Матвей решил проверить укрепления и взял с собой парня для уверенности. Орест и впрямь шагал впереди, неся в руках факел, словно освещая ему дорогу.

На просторной поляне, когда форт оказался за темными деревьями, оба остановились. Место для боя подходило как нельзя лучше. Орест швырнул факел на кучу сухих веток, осветив поляну ярким пламенем.

— Прежде чем она догорит, ты будешь мертвым, — предупредил ротмистр.

Орест улыбнулся. Он был моложе, но гораздо больше знал об убийствах в лесу под Оршей и грабеже на дорогах Ливонии. Само время, сама пьяная и грязная эпоха научила его искусству боя. Тот, кто зарабатывал на хлеб и вино его ремеслом, не занимался всякими позициями в фехтовании. Не прошло и четверти часа, как он сбил коменданта с ног и уже готов был беспощадно с ним расправиться, как голос Христофа остановил его:

— Стой, дурень!

Курьер был не один. Рядом с ним стоял Казимир, здоровяк Лукьян, София и несколько солдат.

— Что за комедию вы тут устроили? — Христоф не скрывал ярости.

— Это дело чести, — ответил ротмистр, вставая с земли, — и, если позволите, мы его завершим.

— Черта с два! Орест извинится, и мы вернемся в форт.

— Что ж, я готов, — сказал наемник, который и так чувствовал себя победителем.

— Не смей! — вскипел комендант. — Мы сейчас продолжим!

— Умоляю вас, не надо, — молвила ему София, — вы не вполне выздоровели…

Неизвестно, как бы закончилась эта сцена, если бы не внезапное появление незнакомца. Он был один, а однако навеял больший ужас, чем отряд разбойников. Мужчины сжали оружие и молча вгляделись в него, ожидая, когда это явление, вышедшее из ночного леса, заговорит. Когда огонь осветил его лицо, Казимир и Христоф узнали в нем венгра, с которым познакомились при весьма схожих обстоятельствах.

Иштван не спешил говорить. Казалось, он ждал, когда все застынут от жуткого страха, который он вызвал. Почувствовав, наконец, подходящий миг, венгр хрипло засмеялся.

— Приветствую вас, панове, — сказал он. — Если позволите, я улажу спор другим способом: пани Елецкая пойдет со мной. Согласны, София?