Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

— Идут на Дубно? — спросил Христоф.

Сотский отрицательно мотнул головой.

— На Лемберг, — ответил тот, — не тронут по дороге ни одного другого города. Это я точно знаю…

Курьер встревожился. Нападения татар вовсе не были редкостью, но на этот раз следовало надеяться на особую жестокость. Разгневанные поражением, они будут мстить. Только почему именно Львов? Ведь их тут разбили? Впрочем, это уже не имело значения.

Он быстро снарядился в путь и приказал то же сделать Оресту и Казимиру.

— А София? — переспросили они.

— Оставим ее тут, — ответил курьер.

Однако сама она с этим не согласилась. Подойдя к Христофу совсем близко, женщина шепнула:

— Вы не понимаете, орда идет именно за мной.

Мужчина недоверчиво усмехнулся.

— Итак, Лемберга вам жаль меньше, чем Дубна?

— Не в том дело, — на глазах ее блеснули слезы, — я охотно вышла бы к ним в поле, но и после этого они не остановятся. Больше всего им нужен Доминик Гепнер, а уже с ним они получат желаемое.

— Порой мне кажется, что этот человек нужен самому дьяволу, — произнес Христоф.

— Возможно, — сказала София, — давайте поторопимся, я все расскажу по дороге…

Курьер согласился. Он попросил подать для нее коня, и они быстро покинули город. Следом за ними выехал Матвей со своими солдатами. Узнав про новость, он отправился просить у короля помочь Львову.

Под вечер следующего дня четверо всадников уже были возле Олесько. Тут Христоф на всякий случай держал наготове охранную грамоту от пана Даниловича, однако проклятый десятник, которого он грохнул в корчме сапогом, им не попался.

Курьер сдержал лошадь и повернул с гостинца на узкую, бережно выложенную камнем дорогу.

— Ты куда? — не поняли наемники.

— Нам надо передохнуть, — сказал Христоф.

Отдых, прежде всего, был нужен Софии, которая уже едва держалась в седле, однако и его изрядно донимала рана.

— Корчма позади, — отметил Орест, — надо вернуться.

— Я был там, — ответил курьер, — отвратительное место. Как по мне, значительно лучше будут покои в замке.

Мужчины хохотнули, восприняв это как остроумие. Не имея другого выбора, все подались вслед за Христофом.

Проехав замковый мост, курьер сошел с коня и постучал в ворота. Часовой измерил прибывших мнительным взглядом.

— Чего вам? — рявкнул он.

— Мы к пани Данилович, — сказал Христоф.

Стражник пожал плечами.

— Сейчас пошлю кого-нибудь сказать.

— Погоди, — курьер протянул изумруд, едва не стоивший ему в Остроге жизни, — передай это пани. Она узнает…Только не пропей где, скотина, потому что я тебе потом кишки выпущу!

Стражник зашелся каким-то странным хриплым смехом и захлопнул окошко. Впрочем, уже через четверть часа он почтительно пригласил их во двор, где ждало несколько слуг. Среди них была и Мелания, которая когда-то провела Христофа в спальню пани Данилович. Женщина подошла к курьеру и тихо сказала:

— Идите со мной.

Мужчина подчинился.

Хозяйка замка приняла его в тех самых покоях, однако теперь он не должен был добираться до них тайно. Правда, никто не встретился им по дороге. Это свидетельствовало о том, что и в этот раз его визит в спальню останется тайной.

Внутри был тот же полумрак, тот же камин и гобелен, где Одиссей никак не мог распрощаться с Калипсо. Та самая статуя Артемиды, что отделяла их тогда друг от друга. Единственным отличием было то, что женщина, которая снова пряталась за статуей (Христоф был в этом убежден!), теперь была в десять раз желаннее.

Мелания поклонилась и вышла. Над плечом мраморной богини действительно, как и тогда, появилась женская рука, державшая то же украшение.

— Возьмите, это ваше, — промолвил знакомый голос.

Курьер забрал изумруд, поцеловав кончики пальцев.

— На этот раз от вас пахнет лучше, — смеясь, продолжила пани Данилович, — может, и вести в вас добрые?

— Муж ваш приказал засыпать тайный ход к замку, — сказал Христоф.

— Йезус Мария, вы все ему рассказали?

— Не беспокойтесь, моя пани. Ему неизвестно, что пройти ходом можно было дальше погреба с вином… — успокоил курьер. — Вот панское письмо, убедитесь сами.

Он передал послание через плечо Артемиды.

— Где же вы его встретили? — спросила женщина.

— В Остроге, моя пани. Князь Константин вызвал его для совета.

— Вон как! В конце концов, я никогда не верила в эти байки про охоту. Из него никудышный стрелок…

Она умолкла, очевидно, чтобы внимательно прочитать письмо.

Христофу, пока длилось молчание, больше всего хотелось заглянуть за мраморную статую и переставить ее в другое место, однако он сдержался. Мысленно он решил, что лучше всего будет дождаться благодарности и выйти раньше, чем чары этой женщины начнут действовать. Выйти, так и не увидев ее…