Анвер Бикчентаев - Право на бессмертие

— Моя русская земля, — шептал он. — Моя дорогая и любимая. Какая радость встречать утро! Скажите, где еще так красиво восходит солнце? Где увидишь такие березы? Где встретишь таких людей?..

Впереди раздался выстрел. Быстрая команда остановила роту. Артюхов молча побежал вперед, на ходу вытаскивая бинокль. Матросов не отставал от него.

Наступило утро великого праздника — дня двадцать пятой годовщины Красной Армии.

Артюхов лежал за высокой сосной и, вынув из планшета карту района, синим карандашом делал на ней какие-то пометки. Временами, отвлекаясь, он поднимал бинокль и осматривал крыши села Чернушки.

Матросов, примостившись за стволом ели, придирчиво осмотрел ровное поле перед селом, задержал взгляд на печных трубах домов, отчетливо выделившихся на фоне неба, потом вытащил фронтовую газету, которую перед боем доставил юркий и бесстрашный почтальон, и вновь прочитал приказ Верховного Главнокомандующего. Особенно по душе пришлись ему слова: «Усилить удары по вражеским войскам, неустанно и упорно преследовать врага, не давать ему закрепляться на оборонительных рубежах, не давать ему отдыха ни днем, ни ночью, резать коммуникации врага, окружать вражеские войска и уничтожать их, если они отказываются сложить оружие...»

— Уничтожать, если они отказываются сложить оружие... — повторил почти громко Матросов, вглядываясь в портрет вождя.

Это написал товарищ Сталин. Ходил по своему кабинету и, верно, диктовал генералу. Матросову представилось, как Верховный Главнокомандующий обводит глазами большую штабную карту обширного фронта.

А товарищ Сталин всегда точно знает, что нам надлежит делать! И гвардейцу Матросову вдруг показалось, будто товарищ Сталин с ним, здесь, в этом Ломоватом бору, и будто бы он идет рядом с Матросовым в атаку. Это и обрадовало Сашу и одновременно заставило подумать — все ли он сам делает так, как нужно.

В это время Артюхов пальцем поманил ординарца. Передавая Саше бинокль, он проговорил:

— Взгляни в створ между этими кустами. Видишь что-нибудь?

Саша навел бинокль в указанном направлении и только сейчас заметил подозрительный бугорок.

— Дзот?

— Шельмы, здорово замаскировались. Правее еще один.

— Ведь они скосят, если всей ротой выступим из леса? — робко спросил Саша.

Артюхов усмехнулся:

— Может быть...

— Третий нашел! — воскликнул Саша.

— Где? — Артюхов протянул руку за биноклем.

— Вон там, где колючая проволока соединяется... чуть левее...

Артюхов, взглянув, нанес новую пометку на карту.

— Передать командиру третьего взвода: уничтожить правый дзот, командиру второго — левый дзот. Командира первого — вызвать ко мне. Соснин пусть выделит трех автоматчиков.

Матросов с удивлением взглянул на командира, так неожиданно властно и сухо заговорил Артюхов. Но не время рассуждать. Ординарец должен стрелой исполнять приказание.

Саша, пригнувшись, побежал среди кустарника, в расположение роты. Навстречу ему полз телефонист, продвигались молча заместитель командира роты по политчасти, адъютант. Ординарец, не задерживаясь около них, побежал дальше.

Пока Матросов обегал всех командиров взводов и вернулся к Артюхову, здесь были уже Соснин и требуемые три автоматчика. Артюхов спрашивал отрывисто:

— Все ясно?

— Ясно, — подтвердил рябой, курносый солдат из нового пополнения.

Остальные кивнули головами, показывая, что им так же все ясно, как день.

— Желаю успеха, — просто проговорил Соснин.

Солдаты благополучно обогнули кустарник. Они ползли друг подле друга. Саша, не отрывая глаз, с тревожно бьющимся сердцем наблюдал за товарищами. Ему показалось, что противник заметил их. Но тревога оказалась напрасной. Гвардейцы продолжали ползти по-пластунски. Они уже миновали полпути между центральным дзотом и опушкой. Неожиданно слева и справа раздались взрывы. Наблюдавший за полем боя Артюхов с облегчением вздохнул:

— Остался один дзот, самый опасный.

Одновременно со взрывами над полем боя отчетливо раздался лай вражеского пулемета. Среди ветвей засвистели пули. Саша инстинктивно бросился навзничь. Пролежал он не больше двух-трех секунд. Услышав стон Артюхова, он живо приподнял голову: «Неужели ранило командира, надо выносить с поля боя?» — молнией пронеслась мысль. Однако Артюхов продолжал смотреть в бинокль. Саша взглянул в том же направлении, зажмурил глаза и еле сдержал крик. Снежный вихрь, поднятый пулеметными очередями, кружил вокруг трех храбрецов. Заметили!