Анвер Бикчентаев - Право на бессмертие

Соснин, остановившись, подождал Артюхова. Ротный при виде Соснина улыбнулся. Хорошо, что он выдвинул его на офицерскую должность. Да, определенно Соснин нравился ему. Соснин не предполагал, что Артюхов ведет дневник, а если бы открыть сорок пятую страницу общей тетради, то о Соснине можно было прочитать следующее: «К нам прибыл с добровольцами из Краснохолмского училища новый старшина. Высокий, широкоплечий, вылитый Иван Поддубный. Уралец, шахтер. В первом же бою показал прекрасные человеческие и боевые качества. Под бомбами двадцати «юнкерсов» целый день доставлял боеприпасы. Видно, человек скроен из доброкачественного материала. Как я и предполагал, оказался коммунистом, встретились на собрании. Говорит охотно, с бойцами строг, но внимателен. Недаром они его так любят...»

— На востоке посветлело, пора принять меры предосторожности, — сказал Артюхов.

— Я выслал одно отделение вперед, — доложил Соснин.

— Это хорошо. Сами будьте впереди, в случае чего...

Как подчиненный, Соснин не имел права давать советы старшему командиру, но он был парторгом и поэтому сказал:

— Вы идете в бой без ординарца, это никуда не годится.

— Да, забыл, — согласился Артюхов.

Соснин решительно предложил:

— Хотите взять бойца из моего взвода?

— Кого?

— Матросова.

— Согласен, передайте приказание. Ну, подходим к опушке, будьте осторожны.

Матросов шел рядом с Рашитом, они вели случайный разговор, который не требовал напряжения, но отвлекал от тревожных дум, воспоминаний. Однако он не мешал солдатам чутко прислушиваться ко всему, внимательно вглядываться вперед. Они проворно обходили толстые ели, осторожно раздвигали кустарник. Внезапно над головой раздался протяжный свист. Матросов остановился и схватился за автомат. Рашит, лесной житель, опомнился первым и улыбнулся:

— Это в дупле ветер гуляет.

На одной поляне на расстоянии пистолетного выстрела пробежал тощий волк.

— Откуда бы ему здесь взяться? — удивился Гнедков.

Волк, трусливо спрятавшись в чаще, протяжно и жалобно завыл. Вой смутил впечатлительного Саржибаева. Он с досадой сплюнул, грозя невидимому волку автоматом:

— Скажи спасибо, что попал в такое время, когда запрещено стрелять, а то бы я тебе показал, как перебегать дорогу.

— Что ты ворчишь? — со смехом спросил Гнедков.

— У нас в степи говорят: волк воет — смерть чует.

— Ах, Саржибаев, — укоризненно покачал головой Рашит.

В другое время Саржибаев непременно бы вступил в горячий спор, но, вспомнив неписаный закон фронтовой жизни, запрещающий перед боем говорить о смерти, неопределенно отозвался:

— Это не волк, а дурак. Припер туда, где люди воюют...

В это время Бардыбаев рассказывал о том, как в их краю готовят пельмени. Габдурахманов, облизывая губы, произнес:

— Пельмени, ах, пельмени! Даю сто очков вперед, нигде так вкусно не готовят пельмени, как в нашем ауле. Моя тетка понимала толк в этом деле. Знаете, как едят у нас пельмени? Обязательно с топленым маслом, а потом из бульона на второе готовят айран...

Послышался деловитый голос Перчаткина, который тоже понимал толк в еде.

— На мой взгляд,— сказал он, — лучше борща нет. Борщ со сметаной — язык проглотишь.

— Кто ел когда-нибудь пилав? — спросил Саржибаев.

Никто не успел ответить, все обернулись на голос Соснина:

— Пилав, не спорю, — сытное кушание. Я на Урале и бишбармак и чакчак пробовал... — Но тут же Соснин перешел на официальный тон: — Приказом командира роты вы, Матросов, назначены ординарцем вместо Ефимчука.

Матросов улыбнулся и отрывисто ответил:

— Есть!

— Найти ротного, приступить к своим обязанностям.

— Есть приступить к своим обязанностям, — повторил Саша и проворно выбежал из колонны.

Рашит крикнул вдогонку ему:

— Своих не забывай, почаще заглядывай к нам!..

Матросов приветливо махнул рукой, но ответных слов его не разобрали.

Приказ разлучил закадычных друзей. Рашит, часто оборачиваясь, следил глазами за Сашей, пока тот не скрылся в лесу.

Артюхов, щуря глаза, посмотрел на нового ординарца с доброй улыбкой.

— Меня из виду не терять, быть рядом, — предупредил он и быстро зашагал, намереваясь выйти в голову колонны.

Саша последовал за ним, на ходу поправляя автомат.

На востоке вставало утро. Заалели снежные поляны, мохнатые вершины деревьев, редкие кудрявые облака. Лица бойцов посерьезнели. Саша, шагая за командиром, зачарованно наблюдал за наступлением праздничного утра.