Бямбын Ринчен - Заря над степью

Когда аплодисменты стихли, Насанбат предоставил слово от выпускников ученице Одсэрджанме; на темно-синем дэле у нее пламенел алый пионерский галстук.

Раскрасневшаяся от волнения Одсэрджанма поднялась на трибуну и звонким голоском сказала:

— От имени выпускников я горячо благодарю наших учителей и народную власть, открывших перед нами все дороги к знаниям и радостному труду на благо родины. Дорогие учителя, родители и гости! Мы обещаем вам и впредь учиться так же хорошо, как учились до сих пор. Мы постараемся отблагодарить хорошей работой за все заботы о нас. Мы никогда не забудем наказ нашей любимой учительницы Чжан-ши. Даем слово пионеров — не забудем! — И она подняла руку в салюте.

Девочка подождала, пока утихнут аплодисменты, и повернулась к президиуму:

— Выпускники поручили мне просить наших дорогих учителей и почетных гостей принять от нас на память скромные подарки. Мы сделали их своими руками.

Девочка соскочила с трибуны, проворно подбежала к Чжан-ши и крепко поцеловала ее. Потом она вынула из-за пазухи маленький сверток, развернула его и подала учительнице красиво вышитую косынку. Ее вышивали для любимой учительницы все девочки.

Затем поднялась на сцену с подарками целая группа школьников. Одсэрджанма поднесла Михаилу вышитый герб СССР. Бата вручил министру вырезанного им из дерева коня. Батбаяр получил из рук Цолмон вышитый кисет с серебряной монетой на счастье.

Батбаяр в ответ произнес краткое пожелание:

— Да сбудутся ваши слова, — отвечала, как и полагается, Цолмон.

Но вот, перекинувшись несколькими словами с Ширчином, встала Тансаг. Она оглядела зал с трибуны, он был полон.

Грустно звучал в тишине примолкшего зала ее негромкий голос:

— Еще четыре года назад мне и присниться не могло, что мой маленький чумазый сынишка будет учиться в такой прекрасной школе, да еще окончит ее так хорошо. Вы все знаете, что я желаю всем сердцем прекрасного будущего нашим детям. И я призываю всех: отдавайте своих детей в государственную школу. Мой второй сын, Олзбай, сегодня закончил школу, и самая младшая моя дочь Джалма будет в ней учиться. От всего материнского сердца, переполненного радостью за светлое будущее своих детей, приношу свою горячую благодарность народному правительству, а также и вам, учителя. — Тансаг низко поклонилась, спустилась с трибуны и села на свое место, рядом с Чжан-ши.

— Как хорошо вы сказали! — горячо шепнула ей Чжан-ши. — Я недавно получила письмо из Москвы, от дочери. Она кончает рабфак и будет учиться на врача. А сын пишет из Улан-Батора, что осенью поедет в Ленинградское артиллерийское училище. Пусть и ваш Олзбай поступит в улан-баторскую среднюю школу. А потом, может быть, тоже поедет учиться в Советский Союз.

— Спасибо за добрый совет, — шепотом ответила Тансаг. — Попросите Насанбата включить моего сына в список.

Насанбат объявил небольшой перерыв, после которого начнется концерт.

Табхаю еще в Улан-Баторе на педагогических курсах приходилось наблюдать в небольшой телескоп фазы Луны. Этот телескоп достался курсантам из имущества богдо-хана.

Табхай установил телескоп, подаренный Михаилом, во дворе школы, направил его на Луну и позвал посмотреть Батбаяра, деда Ивана, Петровну и всех желающих. Они подходили к телескопу по очереди.

— Так вот она, Луна-то, какая!

Прозвучал гонг, приглашая гостей в зрительный зал. Хор школьников исполнил величальную в честь гостей. Потом пели народные, партизанские и пионерские песни. Юных певцов и музыкантов встречали горячо.

В конце выступил старик хуурчи. Он вышел на сцену с хууром, украшенным конской головой, и пропел благопожелание. Он пожелал школьникам успехов, родителям — счастья и радости, а родной земле — расцвета.

— Так вот я какая! — изумлялась Цэрэн, любуясь на себя в новое овальное зеркальце.

Из зеркала на нее смотрело смуглое лицо с высоким лбом, на котором уже заметны были морщинки. Тонкие черные брови дугой, нос с горбинкой, черные живые глаза, продолговатые, как листья ивы.

"Лет двадцать назад я, пожалуй, была недурна, — подумала Цэрэн. И вдруг смутилась и торопливо сунула зеркало в сундук. — Хорошо, что никто не видел, а то засмеяли бы. Замужняя женщина в годах перед зеркалом вертится!"