Бямбын Ринчен - Заря над степью

— Как в сказке! — восхищалась мать. — В сказках вот так же говорится о мангусах, глотающих людей живыми. И там батор тоже рассекает брюхо чудовищу и освобождает людей.

— Не зря, мама, в сказках об этом говорилось. Здесь так и написано: исполнилась извечная народная мечта. Батор — это наша Народная партия. Она разрубила чудовищу чрево и освободила народ, томившийся во тьме.

— А и верно, сыпок, все получилось так, как здесь нарисовано, — воскликнула Пэльже, обрадованная своей догадкой.

Чулун развернул другой плакат.

— А вот здесь, посмотри, толстый лама руками загребает целые караваны с добром. А это — алчные хутухты, обирающие своих шабинаров. А вот тот же лама с замком на губах. Это народная власть закрыла рты мироедам.

— И богдо-хан за такие картины не гневается?! — испуганно спросила Польже, впервые в жизни увидевшая плакаты, рассказывающие правду об угнетателях народа.

— А разве богдо не известны несправедливость нойонов и алчность лам? — вопросом на вопрос ответил Чулун.

— Это верно, он все знает. А мне-то, старой, и невдомек… Но теперь я начинаю понимать, почему Лодою не правится, что ты стал членом ревсомола.

Она поцеловала сына в щеку и нежно погладила его сильную руку. Материнская ласка растрогала Чулуна.

Ему было радостно: мать понимает его. Нищета давила ее всю жизнь, она всю жизнь поддакивала богачам. И если уж она поняла, где правда…

Чулун по-детски прижался к матери.

Материнская поддержка утроила силы юноши. Весь жар души отдавал он ревсомольской работе. Кто бы мог подумать, что в атом сдержанном парне столько огня! Скоро о молодежных активистах заговорил весь сомон. Они помогали безлошадным беднякам перекочевывать на зимние пастбища, разъясняли аратам их новые права. А молодой дзанги говорил, что дворянские шарики на шапках тайджи и нойонов в демократической Монголии ни к чему, что надо забыть о тех временах, когда они без зазрения совести обирали своих крепостных и неограниченно пользовались их трудом в своих хозяйствах, что все они отныне облагаются налогом и никакими привилегиями не пользуются.

Тайджи победнее — их было немало в сомоне — прислушивались к увещеваниям молодого дзанги. Эти с легкостью отказывались от своих дворянских званий, снимали знаки отличия — шарики с шапок. Лишь богатые да знатные тайджи, ободряемые Лодоем, стояли на своем.

— Где это видано, чтобы дети отцов учили? Ты нам законы не толкуй, мы и сами можем их толковать, пограмотнее тебя! — ответил как-то Лодой на слова Чулуна.

Лодой еще с осени приметил: пищуха запасается травой — значит, жди снежной зимы. Пастбища покроются глубокими сугробами, скот лишится подножного корма, и начнется падеж.

Лодой со своими дружками заранее отправил стада на дальние пастбища. Стада погнали все те же прежние крепостные. Хоть и нет теперь над ними господ, а ослушаться страшно. Дома остались лишь дряхлые старики да дети. И со своим-то скотом трудно было справляться, а пошли пасти господский.

Предвидение Лодоя оправдалось. В среднем зимнем месяце разгулялся буран. Ураганный ветер разогнал, рассеял по степи весь скот. Многие семьи, у которых молодые мужчины ушли с хозяйскими стадами, лишились скота почти целиком. А начавшийся снегопад добил несчастных. Так начался дзут — бескормица, бич степей. Снег покрылся твердым настом. Животные, проваливаясь, в кровь обдирали ноги. В стадах начался массовый падеж. От дзута пострадали и небогатые тайджи, имевшие всего-навсего десяток-другой голов скота.

А тут навалилась и другая беда: во многих стойбищах люди остались без топлива: снег был такой глубокий, что из-под него невозможно было достать аргал. Жгли кровати, столики, жерди с юрты.

— А-а! — злорадствовал Лодой. — Что, не правду я говорил? У тех, кто не слушал нашего желторотого дзанги, весь скот в целости. Мы и козленка не потеряли. А те, кто послушался нечестивого мальчишки, отреклись от дворянского звания, сняли джинсы с шапок, навлекли на себя великий гнев духов земли и воды. А раз духи отвернулись от них, никто им не поможет.

— И правда, помощи нам теперь ждать неоткуда, — горестно вздыхала Пэльже. — От нойонов-богачей помощи не дождешься. Они-то сохранили весь свой скот, с осени запаслись и кормом и аргалом. А поди-ка попроси у них! Только и надежды, что на новую власть. А пока помощь не придет, мы должны себе помочь, кто чем может.

И действительно, правительство по телеграфу распорядилось оказать помощь пострадавшим от дзута из аймачных фондов. И потянулись по степи караваны с продовольствием.