Рене Манзор - Апокриф. Давид из Назарета

– Мою тайну?

– Хм… А я тебе потом открою свою.

Он засомневался, стоит ли ей открыться, ведь они практически не знали друг друга, и он боялся разочаровать ее…

– Ты мне не доверяешь? – посерьезнев, задала вопрос Мия.

– Ну что ты, конечно доверяю, но…

– Но что? Если мы завтра умрем, какая разница, буду я это знать или нет?

Давид повернулся к ней лицом. Долго смотрел на нее, глубоко вздохнул и пробормотал:

– Я люблю тебя.

– Что?

– Я люблю тебя, – повторил он. – Это и есть моя самая сокровенная тайна, которую никто не знает.

– Ну нет, ворюга, – рассердилась она. – Это моя тайна!

– Правда?

Она кивнула, и в глазах ее вспыхнули тысячи искр.

– Открой мне ее тогда… – прошептал он, ощущая себя чрезвычайно ранимым, чего раньше в себе не замечал.

Будучи не в состоянии произнести ни слова, Мия протянула к нему руки, обхватила его голову, запустила пальцы в волосы и нежно привлекла его к себе.

Трепет охватил все тело Давида так, что даже голова закружилась. Голубые глаза Мии, словно морская бездна, приблизились к нему, а его дрожащие губы слились с ее губами.

Вдыхая прохладный утренний воздух, Варавва спустился по лестнице, ведущей к цитадели. В поисках малейшего сомнения он пробежал взглядом по лицам своих воинов. Пришло время отражать нападение врага. Так же, как и их предводитель, воины сгорали от нетерпения. Скоро закончится это томительное ожидание. Кого-то зелот похлопал по плечу, кому-то просто улыбнулся, потом он подошел к женщинам, которые горели желанием сражаться с оружием в руках.

У всех были разрисованы лица, чтобы выглядеть более суровыми и устрашить нападавших. Одеты они были в солдатские робы из дубленой кожи и металлических пластин, которые должны были защищать их от стрел.

К воительницам присоединилась небольшая группа подростков, едва вышедших из детского возраста. Они тоже хотели сражаться. Осматривая их вооружение, Варавва обратил внимание на то, что один из них обмочился на свои сандалии, но сделал вид, что ничего не заметил. А мальчик, побледнев, шепотом признался:

– Я так боюсь…

– Остальные тоже, – подбодрил его Варавва, прежде чем обратился ко всей группе: – Первые стрелы можно выпускать наугад. Вы будете убивать не глядя. Но когда вы будете видеть римлян на башнях, если вы хоть на мгновение засомневаетесь, второй шанс вам уже может не представиться. Это ясно?

Звук римских труб возвестил о начале штурма, а последовавшие за ним крики отвлекли внимание женщин. По их лицам Варавва понял, что они тоже пребывают в оцепенении, и решил помочь им советом:

– Женщины, чтобы побороть страх, нужно просто кричать как можно громче. Иудейские женщины умеют кричать, или на это способны только мужчины?

После этих слов раздались такие крики, что стали оборачиваться все воины, шедшие к крепостной стене.

Через несколько минут град стрел полетел со стен крепости, нанося серьезный урон римлянам. Прижимавшиеся к земле легионеры были не в состоянии стрелять в ответ. Затем со стен полетели камни, которым было безразлично, на что падать, – на землю, деревья или людей. Светящее в глаза солнце вынуждало осажденных метать камни вслепую, не имея возможности видеть, достигают ли броски цели. Варавва метался, как молния, организуя оборону, но его голос терялся в грохоте барабанов, проклятиях воинов и глухом рокоте двигающихся к стенам осадных башен. Их колеса поднимали тучи пыли, что помогало штурмующим оставаться невидимыми.

Две тысячи иудейских рабов тянули башни по пандусам благодаря сложной системе блоков и талей. Они уже выбились из сил и еле двигались. Их руки и плечи были в крови. Иногда они падали, и тогда башни останавливались. Как только это случалось, виновника остановки тут же находили. Того, кто уже не мог подняться, выкидывали с пандуса и на его место ставили другого. Тела несчастных падали в пропасть с тридцатиметровой высоты.

Сидя на лошади, Макрон руководил штурмом, действуя строго по стратегии, принятой у римлян. Пехотинцев расставили в шахматном порядке, чтобы они не были сплошной мишенью для противника. Каждого упавшего воина тут же заменял стоящий позади него. На флангах расположилась конница, готовая атаковать в случае вылазки отчаявшегося противника. Что касается метательных орудий, то первые же выстрелы вызвали панику на стенах крепости. Стокилограммовые ядра, летящие из катапульт, из-за поднятой пыли становились видны лишь в последний момент. Они буквально выскакивали из облаков пыли и падали внутри цитадели. Некоторые из них перед метанием окунали в смолу и поджигали, в результате чего огонь быстро распространялся по крепости.