Армен Гаспарян - Русская контрреволюция [Белые от Ростова до Парижа] [litres]

Когда мы говорим о похищениях двух председателей РОВСа, в уме сразу же возникает фигура генерал-майора Н. В. Скоблина, возглавлявшего Корниловскую ударную дивизию. Стараниями всевозможных авторов за последние 70 лет он превратился в некоего Пер Гюнта. «Все, что случалось славного на свете (или плохого), считал он делом рук своих». Между тем утверждение, что именно генерал Скоблин расколол белую эмиграцию, вызывает удивление. Он не имел никакого отношения к выходу из состава РОВСа, например, группы дроздовцев во главе с генералом Туркулом. Также бытует мнение, что генерал-майор Скоблин – самый яркий советский разведчик. И теперь все, что в той или иной степени соответствует этому образу, приписывают Николаю Владимировичу: и уничтожение активизма, и провал всех агентов, и раскол РОВСа, и срыв отправки добровольцев.

Как представляется, достижения Скоблина зачастую сильно преувеличиваются. Таких генералов было довольно-таки много. При его возможностях он не мог развернуть столь масштабную деятельность. На мой взгляд, переоценке роли Н. В. Скоблина способствовали два фактора: во-первых, обилие материалов и литературы, где о нем упоминается в разных контекстах; во-вторых, отсутствие архивных документов, которые бы подтверждали или опровергали то, что Николай Владимирович совершал те или иные действия.

Похищение генерала Е. К. Миллера и все события, связанные с 22 сентября 1937 года, привели к тому, что центр русской эмиграции оказался там, где он, в принципе, и должен был быть. Я имею в виду Болгарию. Потому что РОВС ненадолго возглавил генерал Ф. Ф. Абрамов. Что характерно, никаких существенных изменений не произошло. Хотя, казалось бы, именно Федор Федорович был певцом активизма. Рядом с ним – неугомонный генератор идей капитан К. А. Фосс. Там он организовал и лагеря подготовки, и шпионскую школу. А еще вошел в контакт с руководством разведки Третьего рейха – в общем, был при деле. Но явного усиления подрывной работы против Советского Союза почему-то не отмечалось. Что же мешало?

Скорее всего, генерал Абрамов ограничил эту деятельность. Окажись там менее именитый начальник или человек, более склонный к авантюрам, может быть, в Болгарии возникла бы мощная платформа для подпольной борьбы. Но здесь на одного активного капитана Фосса приходился сознательно тормозящий его инициативы Абрамов.

По моему мнению, после генерала Ф. Ф. Абрамова Русский общевоинский союз закончился. Поскольку попытки восстановить смысл существования этой организации не увенчались успехом.

При генерале А. П. Архангельском данная структура начала превращаться в мемориальную организацию. Судьба этого военачальника была очень неоднозначной. Он оказался под судом чести за свою службу в Рабоче-крестьянской Красной армии, но впоследствии, при главнокомандующем Деникине, суд его оправдал – он получил новое назначение. Однако с именем Алексея Петровича нельзя связать ни одну яркую страницу деятельности РОВСа. Даже к эпопее Русского корпуса на Балканах Архангельский имел весьма опосредованное отношение.

Там была, скорее, заслуга И. Г. Барбовича, который был весьма активен и умудрился собрать команду инициативных людей. Более того, он действовал в достаточно автономном режиме, во многом полагался на свой воинский опыт, интуицию и сделал для русского войска на Балканах намного больше, чем другие руководители РОВСа.

Сменивший А. П. Архангельского генерал А. А. фон Лампе в принципе должен был давно занять должность начальника Русского общевоинского союза, но именно он, вольно или невольно, окончательно оформил переход РОВСа в разряд организации героев вчерашнего дня. Это можно проследить в том числе по угасающей активности периодических изданий, связанных с союзом.

Однако есть другой, более важный критерий. Речь идет о полковых знаках Белого движения. В 1920–1930-х годах они появлялись массово. А что появилось в 1950 году? Генерал фон Лампе подписал приказ об учреждении знака Корниловского артдивизиона. Но не было изготовлено ни одного знака. Зато есть приказ с рисунком. Похожей была история со знаком Алексеевского пехотного полка. Правда, он был изготовлен – и на этом все. Такое вот пассивное отношение к важным элементам воинской организации. Это символизировало начало ее заката.

Вместе с тем сам фон Лампе приступил к активной издательской деятельности. Он выпустил сборник «Пути верных», где стал подводить итоги и составлять списки награжденных орденами. Такую работу можно назвать архивной. Это тоже достаточно символично: организация будто бы переместилась из категории боевых в категорию ветеранских. К этому руководство РОВСа подталкивал генерал А. М. Драгомиров, который считал, что теперь организация перешла в самую темную, страшную и тяжелую фазу – это идеологическая борьба, и теперь ее члены уже не могли стрелять из пулеметов и идти в атаку в стройной шеренге, теперь они должны были победить на идеологическом фронте.