Николай Лугинов - По велению Чингисхана

– Кому поручим организацию?

– Все бери в свои руки. Из парней возьми в помощники для отбора людей и снаряжения Угэдэя с Тулуем, побывавших раньше с бабушкой на Байкале, из великих Хотун пусть будет Усуйхан, а из почтенных старцев твой отец Джаргытай и Соргон-Сура.

– Уже известно, кого поставим главой над отъезжающими?

– Да ведь у нас есть Эллэй. Младший брат Усуй и Усуйхан.

– Ну да, Эллэй… Как же, сын знаменитого сегуна татарского войска Тайман-Батыра… – Джэлмэ задумчиво пожевал губами. – Но не слишком ли он молод? Неужели на такое серьезное дело не найдется более весомого вождя?

– Ничего, молодость не порок. Недавно ему присвоили звание тойона-мэгэнея, но…

– Кажется, тебе не очень-то хочется его отправлять? – Джэлмэ испытующе посмотрел на хана своими раскосыми глазами.

– Есть и это. Парень мне по нраву, и жалко отпускать такого человека. Люди весьма даже хорошо отзываются о его уме и способностях, а такие в наше тревожное время дороже золотого самородка. Воины, подобные ему, стоят и мэгэна, и тумэна…

– Может, и не зря его так хвалят. Из знатной семьи родом, а кровь – это большое дело. Весь их род славился воинской удалью, а отец его и вовсе был выдающимся воителем, сам знаешь, и про него даже легенды слагают. Собственными ушами слышал, как многие лучшие из татар вспоминают о нем с тоской и волнением… – сказал Джэлмэ. – Ну, тогда подыщем другого человека. По своему значению, конечно, задача очень сложная, тут бы помудрее кого. Но, если между собой сказать, пугает страшноватая возможность не получить этих людей обратно…

– Да, это так…

– А кто, интересно, первым высказал мысль отправить главой отряда этого парня?

– Будешь удивляться, но это были его сестры.

– Надо же! – Джэлмэ удивленно вскинул голову. – Усуй и Усуйхан?!.

– Они самые.

– Но почему, как ты думаешь?

– Да я и сам поражаюсь. Как будто здесь нет возможностей для его роста… да сколько угодно! Воюй и получай.

– И какого же чина они дополнительно добиваются? Тумэнэя?

– В том-то и дело, что – батыра…

– Ого! Для такого молодого – и самого высшего чина?!.

– Сестры мне говорят: «Ты должен добиться этого для него, приносящего в жертву всю свою жизнь и свое будущее, более того – даже судьбы своих нерожденных детей, всех потомков своих, чтобы выполнить это тяжелейшее задание…» Вроде бы все основания имеются, но в то же время что-то слишком уж… Старшим тойонам это вряд ли понравится.

– Только честолюбивые татары могут объявить так. Не зря же про них говорят: «Войнами живущие, на кровавой подстилке восседающие, смерть уподобляющие сну спокойному Тридцать Татар»… – Джэлмэ только головой покачал, пораженный. – Отец парня имел высший чин батыра; ну, а у нас до такого чина дослужиться трудно. Так что отчасти понятно, зачем сестры добиваются отправления его на Север: чтобы он поднялся на уровень своего отца…

– Кто знает… Сестры вроде бы так истово любят своего брата. Стоит им услышать его имя, как на глазах меняются, голоса наполняются лаской, даже слезы на глаза их наворачиваются… И вдруг добровольно, сами собрались отправлять его в такую неведомую даль, в морозы лютые, откуда дождешься ли возврата? Что-то я не могу этого понять… А что непонятно, то вызывает и тревогу, и подозрения всякие… – Хан пронзительно взглянул на Джэлмэ. – К тому же, он единственный сын Тайман-Батыра, продолжатель рода. А на том самом Севере вряд ли потомство многочисленное родить да сохранить сумеешь…

– Так ведь Усуй с Усуйхан татарки. А если что удумают они, татары, решат – обратного хода нет, будут добиваться, рваться вперед, невзирая даже на верную погибель, это-то известно издревле.

– Все равно, в этом что-то другое есть… – Хан сосредоточенно и угрюмо посмотрел на Джэлмэ, его светлые глаза как-то расширились. – Что-то есть… Ты вот что…

– Слушаю…

– Дело это очень тонкое и… негласное. И потому никому другому не могу его доверить… Только тебе!

– Ну?

– Ты вот что сделай… Разведай все пути-дороги, по которым в последнее время ходили-ездили Усуй с Усуйхан и Эллэй с тех пор, как мы пришли с Востока. С кем встречались и говорили о чем, чего хотели… Хорошо?

– Ты сказал. Я услышал… – Джэлмэ помрачнел от обиды и, не в силах скрыть это, отвернулся. – Хоть и не по душе мне это задание, но выполню. Я готов днем и ночью выслеживать любого врага. А вот поручение быть ищейкой, вынюхивать все пути-дороги собственных великих Хотун – никакое это не доверие, а наоборот… Это что, признак того, что считаешь меня ничтожным, нестоящим человеком?..