Колин Маккалоу - Битва за Рим

– Народ, правящий Римом, прошу вас одобрить четвертый закон моей законодательной программы! – вскричал Сульпиций, лучезарно улыбаясь Гаю Марию. – Я предлагаю вырвать из рук кичливого патриция Луция Корнелия Суллы командование в войне с царем Понта Митридатом и передать его верному вам Гаю Марию!

Ждать продолжения Сулла не стал. Попросив великого понтифика Сцеволу и фламина Юпитера Мерулу сопровождать его, он отправился домой.

Удобно устроившись в своем таблинии, Сулла обратился к Сцеволе и Меруле:

– Ну, что будем делать?

– Почему ты выбрал Луция Мерулу и меня? – ответил вопросом на вопрос Сцевола.

– Вы главы нашей религии, – сказал Сулла. – И оба хорошо знаете законы. Найдите способ затянуть кампанию, затеянную Сульпицием в комиции, пока она не надоест толпе и он тоже.

– Мягкий способ? – спросил задумчиво Мерула.

– Да, как шерстка котенка, – ответил Сулла, залпом осушив чашу неразбавленного вина. – Если дело дойдет до битвы на Форуме, он выиграет. Это вам не Сатурнин! Сульпиций намного умнее. Он подталкивает нас к насильственным действиям. Я подсчитал примерно, сколько у него охранников, и у меня получилось немногим менее четырех тысяч. И все они вооружены. Дубинки снаружи, но я подозреваю, что под одеждой – мечи. Мы не можем привлечь гражданские силы, способные преподать им урок, на таком ограниченном пространстве, как Римский форум. – Сулла умолк, скривил лицо. Его холодные тусклые глаза смотрели в никуда. – Если понадобиться, я поставлю Пелион на Оссу, но не позволю уничтожить наши законные привилегии. Говорю вам, великий понтифик и фламин Юпитера! Но сначала давайте подумаем, можем ли мы победить Сульпиция с помощью его же оружия – народа.

– Тогда, – сказал Сцевола, – единственное, что мы можем сделать, – это объявить все дни созыва комиций, начиная с сегодняшнего и до того, какой ты сам выберешь, праздничными – устроим feriae .

– О, хорошая мысль! – воскликнул Мерула, лицо которого посветлело.

Сулла нахмурился:

– А это законно?

– Более чем. Консулы, великие понтифики и коллегия жрецов вольны устанавливать дни отдыха и праздников, в течение которых нельзя созывать народное собрание.

– Тогда вывеси объявление о feriae сегодня днем на ростре и на Регии и поручи глашатаям известить народ о наступающих выходных с сегодняшнего дня и вплоть до декабрьских ид. – Сулла злобно ухмыльнулся. – Срок его трибуната истечет за три дня до этого. И в тот самый момент, когда Сульпиций лишится своего поста, я предъявлю ему обвинение в государственной измене и подстрекательстве к бесчинствам.

– Тебе придется сделать это тихо, – поежившись, сказал Сцевола.

– О, волей Юпитера, Квинт Муций! Как можно судить его тихо ? – обратился к нему Сулла. – Я приволоку его и буду судить! Только так! Если он не сможет охмурить толпу красивыми словами, он станет беспомощен, и ему придет конец. Я подмешаю ему дурманящее средство. Яд.

Две пары испуганных глаз скользнули по лицу Суллы. Слова о яде были им непонятны.

Следующим утром Сулла созвал сенат и провозгласил, что консулы и понтифики объявляют праздничный период, во время которого никакие собрания созываться не могут. Это вызвало только гул тихого одобрения, поскольку Гай Марий на заседание не явился и возразить Сулле было некому.

По окончании Катул Цезарь вышел из зала вместе с Суллой.

– Как посмел Гай Марий подвергать опасности сенат ради командования, которое он по состоянию здоровья уже не может на себя принять? – допытывался Катул Цезарь.

– О, потому что он стар, он боится. Разум его не тот, что был раньше, и он хочет стать консулом Рима в седьмой раз, – устало ответил Сулла.

Сцевола – великий понтифик, который ушел раньше Суллы и Катула Цезаря, – теперь бежал назад, им навстречу.

– Сульпиций! – кричал он. – Он проигнорировал объявление о feriae . Он называет это уловкой сената и созывает собрание!

Сулла не удивился.

– Я предполагал, что он выкинет нечто подобное, – сказал он.

– Тогда в чем смысл, зачем мы это делали? – возмущенно спросил Сцевола.

– Затем, что это даст нам возможность объявить любые законы, которые он выставит на обсуждение или проведет во время праздничного периода, недействительными, – объяснил Сулла. – Только в этом и заключается смысл нашей затеи.

– Если он проведет закон об исключении из сената всех должников, – сказал Катул Цезарь, – мы никогда не сможем объявить его законы недействительными. У нас просто не будет кворума. А это значит, что сенат как политическая сила прекратит свое существование.