Иван Катавасов - Блаженство по Августину

В то же время в большом числе вестготы, не знающие иных занятий, другого образа жизни, кроме войны и разбоя, не имея чем и кем заниматься в Испании, обратились по старой памяти к вдове иберийского рекса Атаульфа, Галле Плакидии, счастливо превратившейся в матерь-регину малолетнего италийского кесаря Валентиниана. Естественно, светлейшая Галла Регина, собрав немалую мощь, отправила их воевать против союзника вандалов, нашего гостеприимнейшего Бонифация…

Прибытию вестготов в Гиппон епископ был рад по разным причинам.

По его настоянию городские магистраты мятеж Бонифация не поддержали ни в первый год, ни во второй. Насущного воинства сполна хватало обезопасить муниципий от сторонников мятежного комита, пока тот усмирял, отбрасывал южных номадов, попытавшихся употребить себе на благо общественную смуту в провинции. Однако от сомкнутых сил вандалов и мавров рекса Гензерика, неудержимо накатывающихся с западного направления, Гиппону вряд ли удалось бы отбиться самостоятельно.

Во многих кровавых стычках на западе, на юге, на севере Бонифаций основательно истощил подчинившиеся ему вооруженные силы провинции и согласился на посредничество Августина в вопросе примирения его с Галлой Плакидией. Но мирно договориться с Гензериком у нумидийского предстоятеля не получилось.

Возможно, он сам оказался в том злополучно виноват, когда воинствующе обрадовался появлению в городе личного давнего недруга по переписке, арианского епископа Максимина. На радости такой он его живьем разнес вдрызг и вдребезги, логически аргументировано, догматически неопровержимо уничтожил морально на публике в полемической дискуссии.

Так его максимально!.. Возьмем по-гречески, полемика есть война, друг мой арианский…

Писать — одно дело, а говорить, вооружившись ораторским искусством, — дело другое, порой с непредсказуемыми политическими последствиями.

Сказанное в республиканской политике подчас равнозначно сделанному на практике. Вестготских комитов, присланных готско-римской региной Галлой, он, dictum factum, победил, переубедил, де-факто заставил, продиктовал встать на сторону православия. Но тех же малоразумных арианцев из числа вандалов Гензерика, непримиримо ожесточил против Католической Церкви.

Хотя, быть может, и не Августин Гиппонский довел их до бесчинств на завоеванных нумидийских землях, где они встретили серьезное сопротивление легионеров Бонифация и вестготов Галлы. Лютой злобы рексу Гензерику и его свирепым верноподданным также подбавил гиппонский магистрат Горс Торкват, публично со смешком рассказавший, как забавно его пробовал подкупить будущий правитель вандалов. Ихтис очень нелестно отозвался о его умении пить крепкий мерум и владеть мечом.

Вестготские комиты Галлы умело, грамотно воевали с легатами Бонифация, но выдержать натиск количественно превосходящих вандалов, аланов, мавров, в массе взбунтовавшихся против Рима, они не смогли. Даже объединившись с недавним неприятелем, войска провинции были вынуждены отступать на север к морю под защиту стен Гиппо Регия, отходить к Картагу. Меж тем основная часть воинской силы Бонифация задержала врага на юге у Константантины, опираясь на укрепленную линию постоянных каструмов Ламбесса-Тамугади-Тевеста-Дугга. Тем самым в превратностях войны Картаг и Гиппон оказались окружены и взяты в осаду полчищами отвратительного неприятеля.

Те же комит Бонифаций и его ближние контуберналы в силу диктаторского стечения военных действий стали принуждены противником приискать убежище в осажденном Гиппоне, — отметил епископ и задумался о дальнейшем развитии войны с вандалами. Он уже отправил личное послание восточному кесарю Теодосию и теперь ждал его ответа или сразу же присылки мощного числа кораблей, войск из Александрии Египетской.

Должен же племянник в Константинополе пособить тетушке в Риме вернуть ее добро? Либо отобрать у нее достояние, каким она не сумела распорядиться должным способом…

Находясь в окруженном городе, нумидийский архипастырь не переставал уделять внимание епархиальным заботам во всей стране. Лично принимал, размещал, устраивал пропитание, утешал спасшихся беженцев — пострадавших за правоверие клириков, диаконов, мирян. Еще раньше он разослал письма с позволением монастырским братьям и сестрам без колебаний покидать обители ввиду приближения арианских вандалов, не имеющих за душой ничего святого. Но оставил на заданное усмотрение епископов и пресвитеров: по совести и долгу спасаться ли им бегством либо добровольно встречать глумление над святостью их сана и очень возможные смертные муки.