Джудит Керр - Как Бог съел что-то не то

– Патни-Хай-стрит! – объявил махараджа с гордостью.

Хотя вечер только начинался, было уже темно. В магазинах зажглись огни, и улица выглядела почти как в мирное время. Когда они проезжали мимо закусочной, до Анны донесся слабый запах жареного. Тут располагались магазины известных марок: «Вулворт» и «Маркс и Спенсер». И всюду люди что-нибудь покупали. Разрушения были почти незаметны. А когда машина свернула со скоростного шоссе и поехала вверх по холму с большими особняками и садами, запахло почти как в деревне.

Дом махараджи стоял на засаженной деревьями улице – большой, просторный, с двенадцатью комнатами, окруженный запущенным садом. Для одного человека, подумала Анна, дом слишком огромный. А для отеля или гостевого дома, пожалуй, скромный. В нем ничего не было, кроме занавесок на окнах и нескольких случайно забытых вещей – высокой медной вазы, стула с резной спинкой и стаи гипсовых уток, аккуратно прикрепленных над каминной полкой.

В тающем дневном свете они медленно переходили из комнаты в комнату, и махараджа объяснял, как включать электричество, затемнение, бойлер для нагрева воды. И почти каждый раз фрау Грубер просила что-нибудь уточнить. Тогда они возвращались назад и все начиналось снова.

– Должна сказать, все выглядит очень удобным, – произносила она то и дело.

– А вы еще не видели кухню (моечную, вторую ванну)! – восклицал махараджа.

Большие, во всю стену, окна нижнего этажа выходили в запущенный сад. И когда фрау Грубер в очередной раз сказала: «Я бы хотела еще раз взглянуть на кухню», – папа с Анной отделились от остальных и вышли на воздух, пропитанный холодной влажностью.

С веток деревьев свисали клочья тумана. Ковром лежали опавшие листья. Они липли к ногам. Папа привел Анну к деревянной скамейке на краю сада. Тут начиналось открытое место – запущенная лужайка. Папа вытер скамейку носовым платком, и они сели.

– Какой большой сад! – заметила Анна.

Папа согласно кивнул.

Трава и кусты утопали в тумане. И конца саду не было видно. У Анны возникло чувство нереальности происходящего.

– Подумать только… – сказала она.

– Что? – переспросил папа.

Анна ответила не сразу. На ее туфли налипли комья из листьев, и Анна осторожно переступала ногами, освобождаясь от них.

– Этой ночью нас всех могли убить.

– Да, – сказал папа. – Если бы немецкие летчики сбросили бомбу на долю секунды раньше или позже, мы бы сейчас не сидели в саду.

Странно, думала Анна, сад так и утопал бы в тумане, но она бы об этом не знала…

– Невозможно себе представить, что все существует, а меня больше нет…

– Так и есть. Даже если мы вдруг умрем, другие люди по-прежнему будут завтракать и поедут куда-нибудь на автобусе. На деревьях будут петь птицы, дети отправятся в школу. Туман окутает сад… Так все устроено.

– Как же без этого будет тоскливо!

– Так тебя-то уже не будет, – заметил папа ласково.

– Да. Но я не могу себе это представить. Не могу представить себя настолько мертвой, что я не способна думать, не способна видеть, обонять, осязать… Потерять это все так ужасно!

Они замолчали. Листочек оторвался от ветки, и Анна следила за тем, как он медленно-медленно кружит и наконец ложится на землю, среди других опавших листьев.

– Прошлым летом я часто думала, что мы не доживем до сегодняшнего дня. А ты? – спросила Анна.

– Нет, я так не думал.

– Я не понимала, как мы сможем выжить. И мне было так страшно – вдруг взять и умереть… А вдруг через какое-то время найдется выход из положения? А вдруг у нас появится возможность что-нибудь изменить? Но теперь…

– Сейчас ноябрь, – сказал папа. – А Гитлер так и не вторгся в Англию. Так что, я думаю, теперь появился шанс.

Заскрипел гравий, и из тумана появилась мама.

– Вот вы где! – закричала она. – Луиза уже хочет уезжать, чтобы выехать из города засветло. А завтра махараджа вернется, чтобы уточнить с фрау Грубер последние детали. Фрау Грубер решила, что покупает дом. Правда, чудесное место?

Анна с папой поднялись со скамейки.

– Мы считаем, что это правильно, – сказал папа.

На обратном пути машина как будто уменьшилась. Анна сидела, зажатая между шофером и папой. Было тесно и жарко. У нее за спиной фрау Грубер и махараджа все обсуждали дом при активном участии мамы и тети Луизы. Машина ползла сквозь сумерки по окраинному району города. Названия улиц мешались с обрывками разговоров, навевая на Анну сон: Уолхэм-Кресент… Сент-Эннс-виллас… Парсонс-Грин-роуд… очень удобная мойка… летом в саду… По ветровому стеклу застучали капли дождя. Они ехали мимо вереницы серых домов, по серой дороге. Анна положила голову папе на плечо. Теперь все будет по-другому. Теперь у нее есть работа, они поселятся в Патни, смогут оплачивать счета. Возможно, они сумеют пережить войну и Анна станет взрослой…