Джудит Керр - Как Бог съел что-то не то

К тому времени, когда всем пора было расходиться, Анна уже ничему не могла удивляться – даже появлению фройляйн Пимке. Старушка в халате и тапочках, с сеточкой на волосах пришла в гостиную пожелать гостям спокойной ночи. «Правда, ужин был вкусный?» – тихонько спрашивала она всех по очереди. И даже махараджа ответил: «Да!» и позволил фройляйн поцеловать ему руку.

Анна едва держалась на ногах, когда тетя Луиза наконец отвела ее в комнату – чистую и приятную, со свежими простынями на кровати. В окно были видны деревья и большое спокойное небо. Ни рева, ни самолетов, ни бомб. «Мама… папа…» – подумала Анна, утопая в подушках. Но она настолько устала, а кровать была такой мягкой, что мысли ее оборвались: Анна крепко уснула.

Когда она проснулась, за окном стоял ясный день. Несколько мгновений Анна с удивлением смотрела на белые стены и занавески в цветочек. Потом снова вытянулась на кровати: какое же это волшебное ощущение – чувствовать себя здоровой! Анне казалось, что она поправляется после тяжелой болезни. Это же надо – спать всю ночь непрерывным сном! Взглянув на часы, она увидела, что уже почти полдень.

Анна быстро вскочила, надела юбку вместо брюк (стирка в Лондоне была довольно сложным делом, так что юбка выглядела ненамного лучше брюк) и спустилась вниз. В гостиной никого не было, за исключением старой дамы со слуховой трубкой. Увидев Анну, она расплылась в улыбке и крикнула:

– Ужасный шум, ведь так?

– Да, но не здесь, – крикнула Анна в ответ.

Через французское окно виднелись серые облака, бежавшие по небу.

Пусть бы у папы с мамой была спокойная ночь! Анна не чувствовала голода, да и в любом случае к завтраку она уже опоздала, поэтому решила выйти на воздух.

Дул сильный, но теплый ветер. Подхваченные ветром листья скользили вдоль террасы. За террасой находилась заросшая лужайка. Сейчас некошеная влажная трава обвивалась вокруг щиколоток и даже вокруг колен Анны. Лужайка была довольно большая. Дойдя до середины, Анна ненадолго остановилась – под ветром, обдувающим ее лицо, среди стелящейся вокруг травы. «Как в море!» – подумала она, и у нее слегка закружилась голова (может, оттого, что она не позавтракала).

За лужайкой росло несколько деревьев, а за ними обнаружился быстро бегущий ручей. Анна присела у ручья на корточки. В этот момент вдруг выглянуло солнце и коричневатая вода засияла сине-зеленым. У самого песчаного дна Анна ясно разглядела едва двигавшуюся маленькую рыбку – каждую блестящую чешуйку ее кругленького тельца, удивленные круглые глаза, аккуратный хвостик и плавнички. Из-за ряби на воде рыбка казалась то зеленоватой, то серебристой, ее вытянутый лопаточкой рот то растягивался-открывался, то сжимался-закрывался. Анна сидела, глядя на рыбку, почти осязая ее взглядом. А потом рыбка вдруг уплыла по своим делам. И почти тут же скрылось солнце, а ручей снова стал темным и скучным.

Отдельные листья слетали с деревьев и ложились рядом с Анной на землю. Анна поднялась и пошла обратно к дому. Но рыбка так и стояла у нее перед глазами. Если бы можно было нарисовать эту рыбку! Ветер раздувал волосы Анны, шевелил траву… И Анну вдруг охватило желание рисовать деревья, людей, тигров, жирафов – все, что есть красивого в мире!

К ее возвращению все уже собрались в гостиной. Анну стали расспрашивать, как она себя чувствует. Только старая дама со слуховой трубкой озабоченно всматривалась в дальний конец комнаты: не несут ли обед? Тетя Луиза, измотанная домашней драмой, случившейся накануне, отдыхала в своей комнате. И махараджи не было видно.

Профессор вспоминал берлинские события былых дней.

– Вы помните, сколько детей приходило на бабушкин день рождения?

Его сестра кивнула:

– И у каждого для нее был подарочек.

– Слава богу, бабушка не дожила до наших дней и не увидела, чем это все закончилось.

Тут дверь отворилась и вошел махараджа. Анна облегченно вздохнула: она уже было решила, что он привиделся ей во сне. На голове махараджи по-прежнему был тюрбан, но одет он был в обыкновенный темный костюм. Ради него все сразу перешли на английский. Только старая дама со слуховой трубкой неожиданно громко сказала по-немецки:

– У бабушки подавали лучшую во всей Пруссии фаршированную рыбу.

Анна гадала, будут ли горничные, собиравшиеся уволиться, обслуживать гостей за обедом. Но, к ее удивлению, обе были в гостиной – сама внимательность и приветливость! (Потом Анна узнала, что причина проста: тетя Луиза повысила им жалованье.) Анна села за стол рядом с махараджей. И тот опять стал расспрашивать ее о воздушных налетах. После пережитой однажды бомбардировки он так испугался, что даже заболел. И профессор предложил махарадже пожить у него в деревне, пока у того не появится возможность вернуться в Индию.