Владимир Москалев - Королева Бланка

Лазутчик умолк. Он передал то, что видел своими глазами.

Изабелла Ангулемская молчала, сидя в кресле с лицом, в которое не смогла бы вдохнуть жизнь сама Афродита, сколь благолепным ни казалось бы оно Пигмалиону [65] Однажды царь Кипра Пигмалион создал из слоновой кости статую Галатеи и влюбился в нее, столь она казалась ему прекрасной. Тронутая такой любовью, богиня Афродита оживила статую, и Галатея стала женой царя. .

Моклерк стиснул зубы и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Взгляд его застыл, упершись в зеленое сукно стола.

У Ричарда неожиданно запрыгали губы. Казалось, он силился что-то произнести, но слова не шли с губ. Глаза его расширились; встревоженный взгляд, задержавшись на вестнике, метнулся на герцога, перешел к матери и остановился на ней в ожидании. И сам он точно обратился в статую, только пальцы рук, лежавших на коленях, мелко дрожали.

Изабелла поняла, что он ждет, и уже знала: с этого момента ее сын будет поступать так, как скажет его мать.

– Что же, герцог, – повернулась она к Моклерку, который к тому времени отпустил своего разведчика, – вы намерены и дальше заниматься грабежом и подвергать опасности жизни вашей людей и тех, что привел мой сын? Или, подождав их, запретесь в замке и станете держать оборону?

– А что посоветуете мне вы? – разлепил губы Моклерк, устремив на нее тяжелый взгляд. – О, я догадываюсь. Даже не начиная сражения, вы рекомендуете мне выкинуть белый вымпел?

– Предпочитаете иной путь?

– Я буду драться.

Изабелла усмехнулась:

– Может ли ворона противостоять орлу?

– Вы советуете мне сложить оружие? Никогда! Повторяю, я буду сражаться до последнего.

– Вы будете сидеть в осажденной крепости и умирать голодной смертью, как еретики в Тулузе.

– Я жду подкреплений. Я давно их жду! Ваш сын Генрих что-то не торопится завладеть Нормандией. Может быть, она ему не нужна?

– Нужна, но как умный стратег он прекрасно понимает всю бесплодность ваших Митридатовых войн [66] Царь Митридат вел три войны с Римом, противясь римской экспансии на Востоке. Закончились они разгромом войск царя и его самоубийством. В переносном смысле Митридатовы войны – битвы, заведомо обреченные на поражение. .

– Выходит, он не придет мне на помощь? Не высадится в Нанте?

– Как я могу это знать?

– Он обещал!

– Раз так, он выполнит свое обещание.

– Когда рухнут стены Беллема и крепость падет, а мы с вами окажемся в плену?

– Что ж, вам не впервой, герцог, если припомнить ваши прежние выпады против нового правительства. Что касается меня, то я не собираюсь выставлять себя на посмешище перед кастильянкой, а тем более смотреть на небо сквозь решетку одной из камер Лувра. То же относится и к моему сыну. Надеюсь, вы меня понимаете?

Герцог сузил глаза:

– Собираетесь удрать? Но ведь ваш сын пришел мне на помощь!

– От сумасшедших надо бежать, а не помогать им.

– Я не сумасшедший! Я борюсь с неугодной нам всем властью и хочу, чтобы мне помогали те, которым смена правительства принесет не меньше выгод, чем мне самому.

– Вы предлагаете нам с сыном сидеть здесь и дожидаться, пока испанка закует нас в железные оковы? Нет, герцог. Одним прутом не переломить десяток прутьев, а коли так, то надо искать другие методы борьбы против опекунши.

– Кажется, вы уже прибегали к ним, с завидным упорством раз за разом возобновляя свои попытки. Насколько мне помнится, они не принесли ожидаемых результатов, так что вам нечем похвастать, мадам.

– Какой смысл нам оскорблять друг друга? Не лучше ли подумать о том, что следует предпринять?

– Что вы предлагаете?

– Вам? Убраться отсюда подобру-поздорову, пока еще не поздно. Луврская тюрьма цепко держит свою добычу.

– А мои люди?

– Дождитесь их: вы должны сохранить войско.

– Но гарнизон! Ведь он останется с врагом один на один.

– Думаю, жители легко договорятся с осаждающими, ведь фактически всё, что вокруг Беллема, – владения короля.

– Незаконные владения, хотите вы сказать. Юридически акт сдачи этих территорий не оформлен.

– Испанка не отдаст их, и плевать ей на вашу законность. Ее защищает Святой престол, вам этого мало? Только силой можно отобрать у нее эти земли, но поскольку речь об этом уже не идет, то мы с сыном покидаем вас.

– Жители не сдадут крепости. Они не желают власти женщины над ними.

– У них не останется выбора. Она посадит сюда епископа, и он быстро приведет население к повиновению существующей власти. А если они восстанут, придут рыцари и сожгут крепость, а ее защитников вырежут всех до единого. Вам напомнить, как они проделали это в Безье?