Владимир Москалев - Королева Бланка

Прежде всего король обязался вернуть Раймонду диоцез Тулузы – земли, которые он, собственно, мог и не возвращать, поскольку Раймонд был отлучен от Церкви в 1227 году, а значит, его землями король владел на законном основании. Однако граф Тулузский терял весь восточный Лангедок. Кроме того, он обязан был: творить скорый суд над явными еретиками, охранять мир, изгнать наемников, покровительствовать Церкви и священникам, поддерживать их права, не предоставлять должностей евреям и еретикам, возвратить церквам их имущество и права… ну и т. п. Далее – денежные суммы, которые он должен выплатить аббатствам и королю. Следующий пункт – прослужить пять лет на Святой земле. И в таком духе – пункт за пунктом, со счету сбиться ничего не стоит.

Все это Раймонду пришлось подписать. Однако наибольшее унижение ждало его впереди. Он испытал его в Париже. Его заставили преклонить колена на площади Нотр-Дам перед легатом Сент-Анжем и просить о позволении быть допущенным в собор. Затем его раздели до исподней рубахи и подвели к алтарю, где его освободили от церковного отлучения. Его будут содержать в Луврской тюрьме шесть месяцев, в то время как от его имени станут следить за исполнением статей договора в его владениях. Он приносит клятву в соблюдении условий мира. Они следующие: клятва верности королю и Церкви; обещание уничтожить еретиков в Монсегюре; две марки тому, кто доставит еретика, живого или мертвого; те, кто выступал против него, становятся его друзьями… и т. д. Наконец, Тулуза. Стены ее и тридцати других городов должны быть срыты, еще пять крепостей забирает себе король Франции, кроме них Нарбонн, Велэ, Жеводан, Вивьер, Каркассон.

Франция получила выход в Средиземное море. Отныне это первое королевство, которое может выступать в крестовые походы со своей, а не с чужой территории.

Так граф Тулузский потерял две трети своих земель, а Церковь приобрела некогда мятежного, а ныне верного своего подданного и маркграфство Прованс. Таким образом, королевская власть расчленила огромное Тулузское княжество, привязав к себе бóльшую его часть.

Вслед за Раймондом французское владычество вынужден был признать непокорный вассал граф де Фуа.

Пьер Моклерк рвал и метал от негодования. Он пообещал Генриху III вернуть Нормандию и с нетерпением ждал помощи от него. Она пришла от Ричарда Гиеньского, брата короля. Казалось бы, самое время объединенными силами выступить в поход на графа Шампанского, но Филипп Строптивый испортил все дело. Он не стал дожидаться союзников и решил своими силами расправиться с Тибо. С Шампани он повернет на Париж, навстречу ему с запада двинут войска Моклерк и англичане. И вот королева в осаде! Кто теперь защитит ее? Ферран Фландрский? Ему не совладать с объединенными силами коалиции, да он и не станет особо стараться – не в его интересах портить отношения с Англией. Инициатива устранения Тибо принадлежала графу Булонскому, он же приведет свой план в исполнение, после Шампани первым делом приведя свою рать к стенам Парижа. Ему и достанется трон, поскольку всю или почти всю работу проделал он.

Таков был план дяди короля.

Но он просчитался, и Моклерк сыпал проклятиями, обвиняя союзника, который в упоении значимостью собственной персоны решил, не дожидаясь компаньона, один справиться с Тибо. Что же вышло из этого предприятия? Ничего, кроме того, что Филипп сидит у себя в Булони и не смеет высунуть носа. Ферран загнал его туда и теперь стережет, обложив его графство со всех сторон, точно волка флажками. С Ферраном заодно и его сосед, граф Артуа.

Будь все проклято! С досады Моклерк швырял по комнате стулья и бил своих охотничьих собак, стерегущих его покой. Ему уже донесли обо всем, что произошло на севере Шампани; он клял на чем свет стоит дядю юного короля и фламандского правителя, но еще больше ненавидел Бланку Кастильскую «вместе с ее любовью», как отмечает летописец. Но Генрих прислал в помощь войско под началом своего брата, и надо было что-то делать, не отсылать же его обратно. Подумав над этим, Моклерк наскоро сколотил разношерстную рать и отправил ее на грабеж Нормандии.

А Ричарда уже ждала его мать в одном из покоев беллемского [64] Крепость Беллем, согласно Вандомскому договору, была отдана герцогу Бретонскому. замка. Встретившись, они расцеловались. Изабелла села в кресло почти боком к ярко пылавшему очагу, протянула руки к огню: стояла зима, январь лютовал. Сын устроился в таком же кресле напротив. Выслушав его, она выразила недовольство в связи с тем, что его людей явно недостаточно для противостояния королевской власти. Брат Генриха III, отличавшийся кипучей энергией, нередко несовместимой со здравым смыслом, беспечно махнул рукой: