Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

Не всё, далеко не всё Керенский высказывает вслух министру внутренних дел Никитину, и не в такой форме.

— Но ведь это счастливая мысль! — восклицает Керенский, — покончить со съездом — так просто, так доступно и так исчерпывающе. И, может быть, не только со съездом, но и с большевизмом вообще?

Никитин не скрывает иронической улыбки — официально собрания и съезды разрешены. Он министр, и ему не к лицу совершать противозаконные действия. Он хочет иметь право...

Керенский пытается пригладить рукой свои торчащие ёжиком волосы... Но напрасно — они топорщатся ещё упрямее.

— Я дам вам это право.

Его взгляд устремляется вверх, словно где-то там, за пределами кабинета, он уже видит единственное мудрое решение.

— Я дам вам это право. Не позднее 28 июля вам и военному министру позволено будет закрывать, запрещать, не допускать любые собрания и съезды, кроме, разумеется, лояльных правительству.

На лице Никитина опять промелькнула ироническая улыбка — о законности и прочем он сказал, а Керенского, чтобы не очень-то возносился, нет-нет да и надо ставить на место. Так легче отводить от себя удары. Министр внутренних дел давно уже присвоил себе все права. Разве его остановили бы какие-то там законы? Ленина на съезде нет, если верить газетам. Хотя сомнительно...

— Решение правительства опубликовать в газетах, — уже вошёл в раж Керенский.

— А может быть, не нужно, Александр Фёдорович? — осторожно спросил Никитин.

— Надо мыслить шире. Наше решение послужит демонстрацией силы, власти, твёрдости. А там дело будет за вами. Не замешкайтесь, как это было с Ульяновым. Я надеюсь, что вы понимаете, какая миссия возлагается на вас историей, нашей родиной, народом, жаждущим спокойствия, перед лицом реального врага. Я верю, что...

Никитин вздохнул — теперь Керенского не остановить. Что тут поделаешь, он покорно опустил голову и приготовился выслушать, как всегда, длинную, рассчитанную на большую аудиторию речь премьер-министра. Ему, в конечном счёте, не важно было, перед кем говорить, лишь бы не мешали...

Клавдия Тимофеевна сняла для издательства «Прибой» новое помещение на Фурштадтской, 19. В одной из комнат помещался Секретариат ЦК.

Она пришла на съезд, когда с докладом о политическом положении выступал Сталин. Многие мысли этого доклада она уже знала — тезисы, написанные Лениным, ей показывал Яков Михайлович. Ленин пришёл к выводу: в настоящее время, когда власть перешла в руки военной диктатуры, а Советы переживают мучительную агонию, мирный переход власти к Советам стал невозможным. Необходима полная ликвидация диктатуры контрреволюционной буржуазии. А это по плечу лишь революционному пролетариату при условии поддержки его беднейшим крестьянством.

И вывод доклада Сталина целиком созвучен с этими мыслями Ленина: после июльской демонстрации образовалась новая расстановка классовых сил. Пролетарская революция, если она хочет быть последовательной и достигнуть конечной цели, обязана взять власть революционным путём — путём вооружённого восстания.

Присутствовала Клавдия Тимофеевна и на докладе о финансовой деятельности партии, когда речь шла об издательстве «Прибой». Докладчик перечислил книги и брошюры, выпущенные издательством, работы, которые набраны или печатаются... В настоящее время финансовый актив «Прибоя» составил 55 тысяч рублей.

— Если принять во внимание, — говорил докладчик, — условия работы, особенно трудность доставки бумаги, то можно признать, что работа товарищей в «Прибое» более чем удовлетворительна.

— Пожалуйте в мой «зелёный кабинет», Яков Михайлович. Только предупреждаю, комары здесь кусаются злее, чем бульварные газетёнки. От Временного правительства я здесь спасся, а от комаров не могу.

Владимир Ильич был в курсе всех съездовских дел, и всё-таки его интересовала протокольная точность каждого заседания. Яков Михайлович приехал в Разлив после того, как уже состоялся его доклад по организационным вопросам. Цифры, которые Свердлов привёл в отчёте, свидетельствовали о несомненном росте партии и её авторитета в стране. Если на Апрельской конференции было представлено 80 тысяч членов партии из 78 организаций, то нынче в партии насчитывается 162 организации и 240 тысяч членов партии.

— Удачно получилось, что ваш отчёт дополнили доклады с мест, из военных организаций, — сказал Ленин. — С интересом прочитал выступление Васильева-Южина о положении в Поволжье. Между прочим, я Михаила Ивановича посылал ещё в 1905 году в качестве уполномоченного ЦК на броненосец «Потёмкин».