Борис Шелепов - Их было трое

30 марта 1945 года, накануне выхода войск КМГ к восточным скатам Малых Карпат, во многих частях побывал лектор из политуправления 2-го Украинского фронта подполковник Шабашов. Прежде он служил замполитом командира кавалерийского полка во 2-м гвардейском кавкорпусе. После ранения учился в Москве. Это был истинно солдатский пропагандист. Он ходил по землянкам, подолгу сидел у костров с записной книжечкой. Рассказывал такие истории, что слушать их солдату — хлебом не корми. Недешевые анекдоты, факты, подтвержденные документами. Порой казаки смеялись так, что дежурный по эскадрону или полку издали призывал всех к порядку, но, узнав в чем дело, возвращался к молчаливой семье полевых телефонов.

Подполковник Шабашов хорошо знал язык противника. Он брал с собой целую пачку фашистских газет и бегло переводил. В одной из них он показал напечатанный портрет человека с небольшой круглой бородой, как у Дениса Давыдова, с диким взглядом и надменно сомкнутым ртом. Под фотографией подпись: «Ярый большевик, советский генерал Плиев». В комментариях к липовому портрету говорилось:

«Долго он водил за нос некоторых недальновидных (ныне смещенных или преданных полевому суду) генералов, не оправдавших высоких надежд фюрера. Долго он со своей конной армией бесчинствовал в наших тылах. А теперь попался! Его дикая орда окружена со всех сторон, и выхода нет. Читайте в ближайшем номере «Золдат Цайтунг» сообщение о захвате в плен Плиева Исса».

— Не первый раз, — говорил Шабашов, — перед тем, как вы захватили Раздельную, они тоже писали.

Несколько поздней нечто подобное в другой газете — о Рокоссовском. Наконец, маленькая хроникерская заметка:

«Массированный налет имперской авиации на скопление русской кавалерии. Командующий казачьей армией генерал Исса покоится под руинами Одессы… Так будет и с другими!..»

Шабашов свернул газету, посмотрел на часы — время доклада. А кругом сыпались вопросы:

— Чей же портрет — с бородой — напечатали?

— Это у них спросить надо.

— Вот брешут, стервецы! О Рокоссовском-то какую муть наплели. Насолил…

— Хотя бы бороду сбрили с того артиста…

— Не от хорошей жизни языком мелют…

— Геббельс прикажет — вот и пишут. Выше его нету брехуна…

Фронтовой лектор говорил о действиях отдельных кавалерийских корпусов за последние месяцы в полосе Карпат и на 2-м Белорусском фронте. Вести о братьях по оружию особенно были дороги казакам.

…Гвардейцы-конники обошли в Карпатах горы Кудлонь, Турбач, Буковина, Горц. Взяли с двух сторон город Новы Тарг. На рубеже по реке Чарны Дунаец гитлеровцы оказали отчаянное сопротивление. Наши войска ночью переправились в «тихом месте» через реку и разбили противника. В Новы Тарге захватили 120 орудий, 500 автомобилей, 30 паровозов…

На Белорусском фронте части гвардейских кавалерийских соединений вышли на подступы к городу Нойштейтин и с боем взяли его. Захватили итого трофеев. Освободили полторы тысячи советских граждан, угнанных фашистами на каторжные работы…

Докладчик рассказывал со всеми известными ему подробностями, со схемами и картами, с фамилиями захваченных в плен генералов; сообщал и о славных делах отличившихся конников, показывал их портреты во фронтовых газетах.

— Портреты настоящие, — весело говорил Шабашов, — живые люди, ваши боевые товарищи из других корпусов, а бороды 1812 года пририсованы.

Слушали гвардейцы посланца политуправления с думами о новых походах.

Осень 1944 года выдалась трудной, но «урожайной» для войск КМГ, как говорил лектор, — потрясли гвардейцы фашистское дерево. И зимой много слетело и сгинуло «листьев». А теперь начался «ржавый листопад». Если принять каждый листик за дивизию и тряхнуть как следует, полетят они жухлые, изъеденные черными пятнами разложения.

— А там и до корней доберемся в Берлине. Уже трещат, лопаются. От вас зависит, товарищи, долго ли стоять ядовитому дереву в европейском саду. Ведь это — сорняк человечества. Уничтожим его!

Когда лектор Шабашов улетел на своем «ПО-2» в политуправление фронта, одобряюще вспоминали казаки:

— Знают, кого присылать!

— Сам комиссаром полка был. Видал — два «Знамени» носит. И нога подбита.

— Надо, хлопцы, меры принимать, чтобы Шабашов-то через недельку полетел в те корпуса, про которые здесь речь вел, да им рассказал, как мы за хребтом орудуем.

— Дело. Пусть знает, что гвардейцы КМГ дают прикурить…

— Ход конем надо делать…