Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

Несмотря на противодействие католикоса Микаэла, на великий совет по распоряжению царя были приглашены видные служилые люди и незнатные военачальники, градоправители и купеческие старейшины. Сообщенные Мхитаром Гошем примеры о царствовавших на Востоке женщинах весьма помогли Георгию. Свою речь царь закончил следующими словами:

— Неисповедимой волей господней единственной представительницей дома Багратуниани ныне оказывается моя дочь, Тамар. Нет другого лица из древнего дома сего, и посему ныне почитаем мы за благо короновать царевну Тамар в древнем Свети-Цховели соправительницей нашей и царицей семи царств и испрашиваем на сие благое полезное дело благословение Всевышнего и согласие народа картлийского!..

За день до открытия совещания католикоса посетил Чиабер. После длительной беседы наедине с главой церкви министр уехал в Исани с довольным видом. И теперь первым после царя слово взял сам Микаэл. Напомнив присутствующим сановникам и представителям сословий о гибельных последствиях мятежа Орбели, о невозможности слепому скопцу Демне выполнять царские обязанности и признав весьма убедительными приведенные благочестивейшим царем Георгием исторические примеры о державных женщинах, католикос в выспренних выражениях призвал божье благословение на знаменательное начинание, посоветовал не откладывать венчание царственной отроковицы Тамар соправительницей царской и предложил всем благородным и выборным людям Картли согласиться с сим благим для державы делом.

После столь неожиданного выступления главы церкви — председателя совета, никто из дидебулов и духовных пастырей не рискнул возразить, а служилые люди и купечество всегда поддерживали царя Георгия. Еще раз призвав божье благословение на царский дом и весь народ картлийский за благоразумное решение, католикос торжественно закрыл совет.

Хутлу-Арслан только крякнул, когда Чиабер представил счет, во что обошлось согласие церкви на венчание Тамар соправительницей. Но дело было сделано, и царский казначей со вздохом подписал приказ о выплате денег.

Коронование Тамар привлекло множество народу, все постоялые дворы и дома Мцхета оказались переполненными, приезжие стали размещаться в крытых паласами арбах на полянах в окрестностях.

Погода стояла теплая, солнечная. Отовсюду раздавались звуки зурны, везде разжигали костры и резали баранов. Уже наполовину были опорожнены во здравие новой правительницы бурдюки вина. Бойко торговали передвижные лавки, фокусники показывали свое незатейливое искусство, молодежь затевала игры и танцы. В ожидании церемонии народ толпился на узких улицах престольного города.

Князь Мхаргрдзели прибыл с большой свитой вассалов. После назначения сомхитским эриставом он переехал из Хожорни в Дорийский замок. Обширное жилище царственных Кюрикянов более подходило могущественному феодалу, каким стал парон Саргис. Новый амирспасалар Картли, высоко ценивший его военные дарования, добился у царя назначения Саргиса своим заместником и начальником конницы вместо Торели и одновременно правителем важнейшей пограничной области — Сомхити.

Парон Саргис приехал на коронацию со старшим сыном Захарием. Княжичу исполнилось восемнадцать лет, но он почти сравнялся ростом с отцом. Могучая, удивительно соразмерная фигура юноши показывала, что он пошел в своих дедов-гигантов. Вскоре ему предстояло принять участие в походах, показать на деле военную выучку и начать службу в войсках. Парон Саргис с сыном остановились на главной улице у старых мцхетских друзей. Рядом поместился амирспасалар Хубасар со своей свитой. Царь Георгий с дочерью пребывал в патриаршем доме — напротив собора. Коронация была назначена на следующий день.

Солнечным утром, воспользовавшись тем, что отец отправился за распоряжениями по предстоящему смотру войск, Захарий выехал на загородную прогулку. Переправившись через Арагву и поднявшись по крутой горной тропе, княжич придержал коня на небольшой площадке над обрывом. В глубине долины несла свои светлые воды Арагва, сливаясь далее с буро-желтыми волнами Куры; вдали виднелась крепость Бебрисцихе, защищавшая Мцхету с севера. Захарий загляделся на живописную панораму древнего города с его соборами, домами, остатками римского моста через реку и зеленью приречных садов.

Конский топот сверху, со стороны монастыря Джвари, заставил княжича обернуться. К площадке подъезжал всадник на кровном арабском скакуне, одетый в белую черкеску, с белой же папахой на голове. Когда всадник въехал на площадку, Захарий разглядел под папахой худощавое лицо молоденькой девушки. Что-то очень знакомое почудилось Захарию в тонких чертах наездницы. И вдруг вспомнилось: Сионский собор, пасхальная служба в первый его приезд в Тбилиси…