Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

Самвел спросонья высунул было голову из стога, но, увидев блестящее собрание, оробел и снова нырнул в сено. Он стал выискивать способ немедленно убраться подальше от могущественных людей, вдобавок окруженных вооруженной челядью. Пока он раздумывал, раздался громкий голос амирспасалара Иванэ, которого конюший хорошо запомнил по последнему его приезду в Хожорнийский замок. Затаив дыхание, Самвел слушал, не веря своим ушам, даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что это — не сон: такой диковинной показалась ему речь вельможи! Воспользовавшись удобным мгновением, когда внимание знати было отвлечено шашлыками и здравицами, Самвел скатился со стога с противоположной от сборища стороны. Прячась в густой траве, он ползком достиг опушки леса и скрылся среди деревьев…

Высокие гости еще не приступили к ужину, когда на пороге сторожки со встревоженным лицом появился Хубасар. За ним показалась высокая фигура горца в темной чохе и большой папахе. Царь с удивлением взглянул на вошедших. Не успел спросить, в чем дело, как Хубасар крикнул:

— Великая беда, государь!

— Ну, что там еще? — Царь был в превосходном настроении после хорошей охоты и как бы забыл о всех неприятных делах.

— Из Агарака вот он прискакал… Там у дуба князья собрались, пируют с Орбели… — встревоженно доложил кипчак.

— Ну и что же, на здоровье! — Обращаясь уже к конюшему, Георгий шутливо спросил: — Много вина осушили мтавары и хватило ли им бурдюков?

Самвел не был расположен шутить. Он отрезал:

— Тебя в плен захватить задумали, царь!

Царя словно холодной водой окатили. «Да, прав, прав был Заал! Нашел время заниматься охотой, прямо в осиное гнездо полез…» Но Георгий был человеком быстрых решений, привыкшим находить выход из любого положения. Не вставая с места, он спокойно приказал Хубасару:

— Вышли немедля разъезд в сторону Агарака и вели седлать коней!

Хубасара как ветром сдуло — он быстро исчез за дверью. Повернувшись к Сурамели, который сидел понурив голову, царь сумрачно произнес:

— Мой великий дед не раз говаривал: «Как нельзя выровнять собачий хвост или заставить рака двигаться вперед, так нельзя и образумить спесивых мтаваров». Разве может существовать прочная государственная власть, пока не обузданы князья, что беззаконно оспаривают власть у помазанников божьих, стремятся ослабить ее в ущерб народу и на радость врагам?! Вот снова Орбели принялся за старое — неисправим сей род мятежный!.. — И Георгий укоризненно добавил: — Да и дядя твой, наверное, тоже там… на собрании мятежников!

Опустив голову, Рати ничего не ответил. Георгий повернулся к Савмелу:

— А ты кто, молодец?

— Конюший Хожорнийского замка, — с достоинством сообщил Самвел.

— У Саргиса Мхаргрдзели служишь, значит?

— Так, государь.

— А где теперь твой господин? — продолжал допрашивать Георгий.

— В своем замке. Вчера с конницей из Ани прибыл.

— Как? Почему он выехал из Ани? — повысил голос царь.

— Говорят, амирспасалар приказал… — смущенно пробормотал Самвел.

Царь отвернулся, стал смотреть в окно, за которым уже сгущалась ночь. Побелевшими от ярости губами шептал:

— Изменники, кругом изменники…

Хубасар, войдя снова в сторожку, доложил:

— Разъезд выслан, кони готовы.

Георгий быстро встал со скамьи. За ним последовали князь Рати и кипчаки. Проходя мимо конюшего, царь молча сунул ему туго набитый кошелек. Самвел даже не успел поблагодарить царя за щедрый подарок…

Князь Григол остервенело хлестал плетью перепуганного лесника, суля повесить его на первом суку. Бедный старик тщетно укрывал лицо от сыпавшихся ударов и твердил, что царь вечером здесь трапезовал, из лесу прискакал всадник и что-то поведал ему, после чего все быстро уехали, незадолго до прибытия благородного эристава.

Асатидзе был вне себя. Пропустить такой случай! А все князь Вахрам с его бесконечным «последним рогом на дорожку»! Амирспасалар не забудет ему такого промаха! Огрев еще несколько раз плетью ни в чем не повинного лесника, эристав поскакал обратно в Агарак. За продвижением отряда незаметно наблюдал с опушки кипчакский разъезд.

Загнав коней, царь Георгий на рассвете прибыл в Тбилиси и тотчас же объявил боевую тревогу.

Глава тбилисского купечества, почтенный Занкан, перестал понимать своего патрона, эристава эриставов и наследственного градоправителя столицы Картли Абуласана Арцруни. О чем думал князь, разрешив своему старшему сыну присоединиться к княжескому бунту? Да еще ведь и деньгами тайно ссудил мятежников, все наличные деньги у Занкана выбрал для этой цели. Не простит ему царь, ох не простит, коли все узнает! Нет-нет, Занкану не по пути с возмутителями спокойствия царства… Но устоит ли Георгий против всей княжеской конницы во главе с амирспасаларом, а? Вот в чем вопрос? А если Орбели и дидебулы победят, тогда они вспомнят о враждебности тбилисцев. Как же быть? И тут Занкан вспомнил о царском казначее Хутлу-Арслане. В прошлом военный человек, этот кипчак был в неплохих отношениях с тбилисскими дидвачарами [64] Дидвачар — крупный купец (груз.) . и, как близкий ко двору человек, должен хорошо знать, как идут дела! Быть может, Занкану следует уже поспешить в Исани, заверить государя в верности тбилисского купечества и даже, если понадобится, предложить денежный заем (под верное обеспечение, конечно!)?.. Приняв это мудрое решение, Занкан крикнул, чтобы ему седлали коня и подали парадную чоху.