Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

— Садись, прошу тебя, будь гостем!

Сам хозяин замка уселся на скамью, поглаживая каштанового цвета усы. Видно было, что он чем-то очень доволен.

— С чем добрым из Лори пожаловал? Как здоровье славного Иванэ? — приветливо расспрашивал он.

— Великий амирспасалар требует тебя с конниками в Лори через три дня. Явитесь в полном снаряжении! Триста человек обязан ты привести, парон Саргис! — отчеканил Шабурдан.

Саргис с недоумением переспросил:

— Триста всадников, через три дня, в Лори?

— Да, таков приказ великого амирспасалара.

— Но Хожорни никогда не выставлял столько конницы! — возразил Саргис.

— Не выставлял прежде, а ныне придется! — отрезал Шабурдан и многозначительно добавил: — Сам знаешь, князь шутить не любит, строго взыскивает за непослушание…

Воцарилось молчание. Парон Саргис смотрел на небо в узкой амбразуре окна, что-то прикидывая. Потом хмуро спросил:

— Что это, смотр или же в поход войска собирают?

— Не знаю. Вели людям хлеба взять на неделю, — отвечал Шабурдан. Потом нехотя бросил: — Царь в Лори вчера приехал.

Определенно поход… Но к чему пустые разговоры с чванливым дураком? Парон Саргис, окончательно помрачнев, хлопнул в ладоши. На пороге появилась тонкая высокая фигура. Хозяин замка отрывисто приказал оруженосцу:

— Шоторик, отведи благородного азнаура в гостевую! — И, обращаясь к приезжему, по-прежнему любезно промолвил:

— Отдохни с дороги, Шабурдан, и подкрепись чем Бог послал! Вечером увидимся. Тогда и передам мой ответ великому амирспасалару.

Шабурдан хотел что-то возразить. Но парон Саргис уже повернулся к нему широкой спиной и направился к небольшой двери в глубине покоя. Гремя доспехами, приезжий вышел в сопровождении оруженосца.

Нагнув голову, парон Саргис протиснулся в низкую дубовую дверь и вошел в соседний покой, тяжело ступая по полу. Солнечный луч, проскользнув в узкое окно, лежал светлым пятном на каменных плитах. На большой тахте, покрытой домотканым паласом, сгорбившись, сидел слепой старик. У окна за аналоем склонился над пергаментной книгой пожилой черноризец.

Увидев хозяина замка, чтец с низким поклоном умолк. Слепец поднял голову и, выпрямив огромный высохший стан, повернул незрячее лицо к входу. Поглаживая длинную седую бороду, он тихо спросил:

— Ты, Саргис?

— Да, отец.

Саргис почтительно поцеловал худую руку с синими прожилками и осторожно присел рядом на тахту.

— Отец Иоаннес развлекал меня чтением древних книг, — объяснил старик и сказал, обращаясь к священнику: — На сегодня хватит, отче. Иди с миром!..

Монах ушел. Слепец ласково провел рукой по лицу Саргиса:

— Почему сумрачен в день такой? Радость великая в доме — сын родился, первенец у Саакдухт, наследник рода нашего…

— Посланец от Иванэ приехал отец. В Лори вызывают меня, со всеми всадниками. Смотр будто бы делать будут. Но, видно, поход царь задумал. Сам прибыл в Лори. И хлеба велено взять на неделю…

Старик встрепенулся:

— Если поход против агарян [5] Агаряне — арабы, сельджуки (арм.) . ,— дело богоугодное. Народ армянский давно истомился в неволе, ждет нашей помощи… Теснее только надо нам дружить с картвелами!

— Не все это понимают, отец.

— Грузинские цари это давно поняли, Саргис: ведь с юга врагам проникать в Грузию много легче! И здесь верным щитом всегда являлся многострадальный Айастан [6] Айастан — Страна армян (арм.) . . Царь Георгий тоже так думает, вот потому и собирается в поход!

— Царь Георгий не вечен. А наследника у него все нет…

Собеседники задумались. Потом слепец спросил:

— Чего же хочет от нас надменный Иванэ Орбели?

— Триста конников подай ему. Откуда я их возьму? Слепец задумался, перебирая янтарные четки.

— Никогда больше двух сотен не выставлял Хожорни! — досказал Саргис.

— Эх, не умеем мы свои дела устраивать, как Орбели! — Тяжело вздохнув, старик стал вспоминать: — Когда пращур наш, достославный Хосрой, ушел со своими людьми из Двуречья [7] Месопотамия. от сельджуков и разбил стан в Лори, православные монахи из Ахалкалаки чуть было не переманили его в греческую веру! Да у Ахпатского епископа мертвая хватка оказалась: подарили тогда цари таширские Хосрою эти башни, окрестили, остался он в Хожорни. Мальчиком я был, а как сейчас помню седого воителя — широкоплечий, как ты, в черной кольчуге, на громадном коне, всегда молчаливый… А в битве — впереди всех несется и громит врагов! С тех пор не преуспел наш род, мало земли и пастбищ, все лучшие угодья — у Орбели!.. — продолжал он ворчливо. — Вчера еще крестьяне из села приходили, жаловались на подати и набор в войско. Положим, рабы всегда недовольны властителями. Такое уж неблагодарное племя!..